Буря.Безмолвствует суровый океан.Ему уныло вторит сонный берег, Открыв серебряную даль собою Под сенью туч, холодных и тяжелых, В безрадостном и ветреном краю Вдали от всех обетованных стран, За чередой морей, лесов и гор. Божественный в невинной красоте, Терзаемый то солнцем, то штормами, С суровыми законами своими - Сама природа здесь их учредила - Еще никто не смел нарушить их. От частых гроз сырой, песчаный пляж С изломанными скалами над ним. Когда-то хижина стояла там, Убого наклоненная ветрами, Но сложенная крепко и добротно, Как будто рыба посреди пустыни. В суровом одиночестве в ней жил Прекрасный юноша, не помнящий людей. Он с малых лет остался сиротой, Но вспомнил все, чему учил отец, Пока тот не пропал, покрытый тайной, Лиловой тенью в небо унесенный, В мгновенье ока скрывшейся из виду. Что это было - он понять не смог, Да и забыл почти, живя один. Ему не нужно было это знать. Отец оставил знания ему, И их хватило юноше, чтоб выжить: Как добывать питьё и пропитание, Сплести себе рубаху из крапивы, Как на плоту залив переплывать, Как в хижине поддерживать огонь И от болезней защитить себя. Суровый климат силу подарил: Он мог без топора свалить березу, Нырять на недоступные глубины Для тех, кто вырос в городах и селах. Как белка, по деревьям мог скакать, Бегом догнать пугливую козу, Иль хищника опасного убить. Пронзителен был крик, а взгляд был дик, Когда он мчался следом за добычей; В тот край так редко козы забредали, Поймать такую - истинное счастье, Надолго хватит мяса от нее. В лесу капканов хитрых хоровод, Чтоб кроликов да грызунов ловить. Чтоб в хижине всегда огонь горел, Когда вокруг грозой гремела буря, Прекрасный юноша бродил по сельгам, Ища, где молния зажгла деревья. Тогда он строил временный шалаш Поблизости от свежего огня И заносил туда горящий сук. Он знал, как сделать хижину огню, Он знал, как долго будет длиться буря, Как сохранить себя среди пожара И донести потом огонь до дома; Как в хижине поддерживать его. Так жил он много лет, забыв про всех, Не помня имени и языка. Ни разу он не видел кораблей, Которые бы проплывали мимо: Так был далек его холодный берег, От всех людей, что плавали по морю. Никто на пляж его не забредал, Не нарушал гармонию его. Воспоминания спали крепким сном. Однажды ночью, в страшную грозу, Он ощутил неведомое чувство, Что не дало бежать к ближайшей сельге, Оно звало к бушующему морю. Опасно быть на самом берегу, Когда вокруг бушует и ревет, И юноша прекрасно это знал. Какой-то голос звал его вперед И не давал нигде остановиться. Его лицо хлестали ветки елей, Когда сбивался он с пути прямого К высокому утесу над водой. Не мог дикарь иначе поступить: Сильнее воли был тот странный зов. Все ближе и страшнее океан, Вот под ногами каменистый берег. На самой кромке грозного утеса Встал юноша и начал ждать чего-то. Он чувствовал прикосновение волн, Точивших скалы целые века И тот утес, где он теперь стоял. Дикарь смотрел туда, где океан, Но ночь была темна и непроглядна, Лишь вспышки молний редко озаряли Воинственные, мглистые просторы, Где сильный дождь все смешивал вокруг, Своей завесой застилая взор: Не видно, что творится на воде. Но юноша смотрел вперед и ждал, Когда ему увидеть доведется То, что вело его непостижимо. Не отпускал его призыв жестокий. Он чувствовал, что должен тут стоять. Бессильна воля юноши была Пред неизвестностью жестоких волн. Внезапно молния сверкнула так, Что юношу сиянием ослепила. В его глазах запечатлелся образ, Увиденный на лоне океана: Средь гордых волн таинственный предмет, Который не вязался со средой, Как будто был заброшен он извне. Залив не любит правильных краев, Здесь все изрезано, несимметрично, Устремлено туда, где меньше силы, В гармонии с законами природы. Но тот предмет был против этих сил. Не походил он ни на что вокруг, Не мог быть частью этих берегов. За вспышкой, обжигающей глаза, Последовал удар лихого грома. Он был такой непобедимой силы, Что оглушил героя ненадолго, И сквозь невыносимый звон в ушах Услышал юноша страдания крик. Все тело этот звук ему пронзил. Не мог понять дикарь, что стало с ним: Он начал к океану вниз спускаться По каменным ступеням над обрывом, За корни искривленные цепляясь. Уже грозили волны сбросить вниз, Крепки, однако, руки дикаря, Воде жестокой их не победить. Он все еще не слышал ничего, Ни шума волн, ни яростных раскатов. Внутри - невыносимый крик страдания, Который заглушал другие звуки. Как будто неумело ранил он Козу, глядящую ему в глаза, Что в муках умирает перед ним. Такое было много лет назад, Когда неопытный он был охотник. Ужасным было то воспоминание, Заставило на миг расслабить руки, Не дремлет вероломный океан: Волна с утеса смыла дикаря В ту даль, откуда доносился крик. Теперь уж точно смерть, подумал он. Погода к тем, кто в море, беспощадна, И даже рыбы прячутся в глубинах, Чтоб не разбиться в полосе прибоя. А юноша как раз попал туда. На самом дне спасение ему, Там меньше власти у жестоких волн. Его все звал таинственный предмет, Невыносимым криком истязая, Который даже тут не утихал. За все цепляясь крепкими руками, Он тихо полз по галечному дну. Кипели волны над его спиной, Пронизанные вспышками грозы. Когда волна отхлынула назад, От берега неся свое течение, Дикарь от дна ногами оттолкнулся, Всплыл на поверхность бешеной стихии, Где море с облаками делит мир. Совсем недалеко теперь предмет. Проплыть осталось несколько гребков. С трудом пробившись через две волны, Дотронулся до дерева руками. Крик доносился изнутри предмета, Дикарь не мог забыть про эти звуки. Спасти того, кто там сидит внутри, Того, кто так отчаянно зовет Так одержимо, страстно рвется жить. Воспоминания о той козе Холодный разум отогнать не в силах. Дрожащими от ужаса руками Дикарь за жесткий остов ухватился, И чувства вновь наполнили его: Он оказался средь ревущих волн, Холодных брызг и яростной грозы. Невыносимый, непонятный крик Стихия наконец-то заглушила. Как будто сон мучительный, кошмарный, Закончился. Теперь одна реальность Сурово окружила дикаря. Все просто и понятно для него, Как выжить и исполнить светлый долг. Он греб ногами так, как только мог, С собой предмет на отмель увлекая. Скалистый берег был опасно близок. Грозили волны разорвать на части Беспомощное тело дикаря. Но разум был сильнее их теперь. Он точно знал, как надо поступать. Он нес предмет бесценный за собой, Вливаясь в прихотливые изгибы Любой волны, с которой он встречался, Чтоб сладить со стихией вероломной. Она не замечала дикаря. Лишь так он мог приплыть куда хотел, Свершить бесстрашно миссию свою. В какие-то моменты слабый стон Из недр предмета вяло доносился. Теперь те звуки страха не внушали, А только придавали силы духу, Решимости покинуть этот ад. Все ближе цель, неумолим залив, Но юноша его пересекал. Он знал в заливе каждый закуток, И даже ничего вокруг не видя, Он чувствовал, куда ему стремиться, Чтоб обойти сплетенья хитрых рифов, И поскорее берега достичь. Дикарь боролся из последних сил, Чтоб тайну океана разгадать. Вот он доплыл. Почувствовал: под ним Песок, ласкающий босые ноги, Так нежно, сладко, умиротворенно. Дождался он большой волны последней, Она на берег вынесла его. Он оттащил загадочный предмет И, обессиленный, упал без чувств. Наутро после бешеной грозы Природа радуется новым силам. На берегу холодном и промокшем Еще лежит во сне дикарь усталый, И брезжит слабый северный рассвет. Лучи пробились через облака И юноше упали на лицо. Он испугался: вдруг одним лишь сном Окажутся все подвиги ночные, Тревоги все окончатся впустую, И зря он так старался и страдал. Но раз уж он лежит на берегу, А не в уютной хижине своей, То ночью что-то с ним произошло. Он медленно открыл свои глаза, Увидел неба синие глубины, Дул легкий ветер с запахом прибоя Растрепывая волосы герою. Дикарь поднялся, посмотрел вокруг. Увидел то, что пролило бальзам На душу воспаленную его: Пред ним стоял таинственный предмет На суше, обдуваемой ветрами, Он формой был похож на боб раскрытый, Но сделанный из деревянных досок. Внутри него лежало существо, Которое звало героя в ночь Спасти себя от яростной грозы. Дикарь к нему поближе подошел, Взглянул - и встал, глазам своим не веря. В ладье, что перед ним в песке стояла, Лежало существо красы чудесной. Изящны линии и нежен лик. То девушка прекрасная была, Которую дикарь от бури спас. С тех пор на неприглядном берегу Два существа нашли свою отраду. Их счастье в сладостном уединении Любовь своим сиянием освятила. Они друг другу скрасили тоску: Прекрасная девица на ладье И юноша, не помнивший людей. |