Ангелина

             Поэма ужасов

Алые губы. Фигура стройна.
Нежная смуглая кожа.
Звезды в глазах - и лишь в сердце стена:
Ни на кого не похожа.
И никому еще не удалось
Ночь провести с Ангелиной.
Скажет она: "Парень, ты это брось!" -
И остается невинной.
Но вечерами уходит она
Тайно, в плащ черный одета,
Если висит над деревней луна,
Полная бледного света:
Робкой походкой и тихо, как тень,
Движется к лесу фигура.
Людям в деревне разглядывать лень,
Кто там крадется понуро.
Утром из дома выходит она,
Радостная, как и прежде,
Свежая после здорового сна,
В чистой, нарядной одежде.
Парень по имени Гарик решил
Все ж Ангелину добиться:
Сердце свое подарить он спешил
Этой прекрасной девице.
Вечером дом его пуст, и вдвоем
С ней он идет к сеновалу.
Но Ангелина стоит на своем.
Ночью парнишки не стало…
Утром заходят друзья в его дом,
Жуткую видят картину:
Все перевернуто в доме вверх дном,
Брошен платок Ангелины,
И окровавленный Гарик лежит,
Горло себе перерезав…
Вечер. Опять Ангелина спешит
Скрыться под пологом леса.

В эту ночь Рома - другой паренек,
Тайно ее провожая,
Видит: бежит она в лес со всех ног.
Чувствует, тайна большая.
Что она делает в темном лесу?
Рома не стал торопиться:
"Завтра приду, и с собой принесу
Карту, чтоб не заблудиться".
Утром друзьям рассказал он о том,
Что видел он накануне.
Те посчитали все это за сон,
"Ромины детские слюни".
Все же, когда вечер уж наступал,
Стали они собираться:
Может быть, Рома им правду сказал -
С тайной его повстречаться.
Быстро собрали они рюкзаки
Необходимым в дороге.
Только стемнело - пошли смельчаки
К Роме; теперь они - боги.
Сели в засаду. Ну скоро она?
Их нетерпение гложет.
Смотрят: встает над деревней луна.
Рома, Илья и Алеша
Видят: уходит она со двора,
Черным плащом закрываясь.
То же, что видел уж Рома вчера.
Парни, в тени оставаясь,
Стали ползти вдоль заборов за ней,
Чтоб не спугнуть ненароком.
Дева идет среди темных аллей
Смотрит встревоженным оком.
Не отстает от нее смелый взгляд,
Тихо крадутся ребята.
Дева не видит счастливых ребят,
Очень спешит в лес куда-то.
Вот под деревьями скрылась она.
Шелест шагов торопливых.
Парни - за ней. Освещает луна
Все, что вокруг Ангелины.
Трудно идти незаметно в лесу,
Лес как живой, все он слышит.
Плащ Ангелины скрывает красу.
Парни крадутся, чуть дышат.
Душно... С трудом поспевают за ней,
Скрыта плащом Ангелина,
Лес полон бревен прогнивших и пней,
Ноги опутала тина,
Путь преградила лесная река,
Сверху и снизу стремнина,
Но где-то здесь она неглубока,
И перешла Ангелина.
Только ступила на берег она -
Парни по следу крадутся.
Вздрогнули: как тут вода холодна!
Но им нельзя поскользнуться:
Тайна зовет, они тихо идут
Тенью плаща Ангелины.
Вышла она на поляну, и тут
Встала, все взглядом окинув.

Старая башня над лесом торчит,
Щели блестят в лунном свете.
Серый туман над ветвями висит,
Не шелохнет даже ветер.
Быстро снимает с себя все она,
Парни следят за кустами -
Тело ее озаряет луна,
Смотрят шальными глазами...
Боже! Вдруг лезут из тела ее
Длинные зубы собаки,
Тени слетаются, как воронье:
Мертвые и вурдалаки.
Больше и больше сбирается их,
Мертвые серые лица,
Вот и последние. Говор затих,
Только трава серебрится.
Гроб свежесрубленный вносят они,
Бьют о гранитную груду,
Щепки бросают в шальные огни,
Гарика вынув оттуда.
Тут Ангелина подходит к нему,
Дует на мертвую кожу...
Глаз приоткрылся и смотрит во тьму:
Мертвый, но двигаться может.
В центре поляны под ликом луны
Кружится в мертвенном свете
Ведьма. И с ней, словно страшные сны,
Не погребенные дети.
Кто-то заметил дрожание кустов,
Там, где сидели ребята;
Криком безумным без смысла и слов
Взгляд обратил всего стада.
Парни рванулись на три стороны,
Лишь бы спастись от погони,
Но слишком много детей Сатаны
У Ангелины в притоне.
Парни узнали в них прежних друзей,
Как-то без вести пропавших.
Мертвые зомби поймали парней,
Шабаш мамаше прервавших.

Ведьма их тащит в заброшенный дом
С белою башней на крыше.
Веет оттуда недвижимым злом,
Все ощутимей и ближе.
Густо сухие деревья стоят,
Звезды закрыты туманом,
В бликах луны все похоже на ад.
Черти летят караваном.
Из-за стволов проглянул белый дом.
Слизью покрыты ступени.
Сбиты перила. За этим крыльцом
Прячутся мертвые тени.
Стены облуплены. Черный алтарь,
Кровью несчастных залитый.
Слабо мерцает багровый фонарь,
Капая маслом на плиты.
Вылез химер из угла целый ряд;
Черные тонкие пальцы
Злобно к столбам привязали ребят.
Ведьма подходит к страдальцам,
Лешку она на глазах Ромы бьет,
Плеть раздирает рубаху,
Алая кровь по лохмотьям течет,
Бьет Ангелина с размаху;
Жесткая плеть режет кожу и плоть.
Сделав ком мяса кровавый,
Ведьма его начинает колоть
И поливает отравой.
Лешка не в силах стерпеть этих мук;
Капает кровь через вены;
Робким движеньем слабеющих рук
След их рисует на стенах.
Ведьма, пока он еще полужив,
Песнь-заклинанье запела,
Теплою кровью алтарь оросив,
Бросила синее тело.
Дальше черед наступает Ильи.
Путы его не пускают,
Тянет к нему ведьма руки свои
И из сети выдирает.
Бьет Ангелина его об алтарь,
Кости бедняге ломая.
Бесы кричат: посильнее ударь! -
Как ненасытная стая.
Свежая кровь с алтаря - в желобок,
Капает в круглую чашу.
Пьют мертвецы этот жизненный сок
И восхваляют мамашу.
Зубы собаки повсюду торчат
В теле безжалостной ведьмы.
Рома глядит - умоляющий взгляд...
Он умирает последний...
Смотрит ему Ангелина в глаза,
Чует невинную душу
И достает из подвала тесак...
Гибель - что может быть хуже?
Рома рванулся. Его держит сеть
И не дает шевельнуться.
Нож пострашнее, чем жесткая плеть,
Члены вовсю к воле рвутся,
В ужасе Рома забыл обо всем -
С треском порвались веревки,
Ведьма за Ромой бежит с тесаком
В ярости, без остановки.
Башня, ступенька, совы жуткий крик...
Рому наверх загоняют,
Лес освещает луны бледный лик,
Бесы над башней летают,
Слышно, как в бочке, грохочут шаги,
В сумерках стены белеют
С пятнами крови. По следу - враги,
Рому они не жалеют,
Ближе и ближе разрушенный кров,
Дальше не будет дороги,
Кружит над башней сто мертвых голов,
Рома стоит на пороге...
Только вбежала она - он назад,
Кубарем вниз со ступеней,
Сам уж исходу такому не рад,
Катится в ведьмины сени.
Громко захлопнулась к выходу дверь.
Рому покинули силы,
Катится вниз, как подстреленный зверь,
К днищу глубокой могилы.
Прочная дверь оборвала полет,
Рома на дверь налетает,
В кучу над ним весь проклятый народ,
И - тишина. Все стихает.
Много часов без сознания лежит
Под алтарем темной силы,
Но кровь по жилам пока что бежит:
Ведьма его не добила.

Тихо. Ни звука. Тут Рома привстал
Меж обескровленных трупов.
Видит: луна закатилась за вал,
Тело его ноет тупо.
Рома ползет по иссохшей траве,
Медленно к речке спускаясь.
Тяжко он дышит, как раненый зверь,
Тайно в душе улыбаясь.
Вот он пришел. Тихо речка течет,
Раны кровавые ноют;
В воду ступил - стало хуже еще:
Боль исцеления стоит.
Чистой водою промыл раны он,
Силой земли подпитался...
Как полегчало! Но он утомлен
И среди леса остался.
Дальше идет он вдоль брега реки,
Чтобы домой возвратиться.
Вдруг услыхал за спиной он шаги:
Ведьма за Ромою мчится.
В темном лесу уж не светит луна;
Не разбирая дороги,
Рома бежит. Ангелина одна,
Но уноси свои ноги:
Ведь она ведьма, в руке с тесаком.
Рома не хочет стать тенью,
Чтоб в лунном свете плясать с ней потом,
Хочет вернуться в деревню.
Должен он выйти из леса живым,
Чтобы спасти любопытных.
Рома бежит - Ангелина за ним
С парою глаз ненасытных.
Ведьма отслеживает каждый шаг,
Лес цепенеет в молчании.
Роме нельзя даже шумно дышать:
Слышно сквозь шорох дыхание.
Молча летают ночные сычи
С желтыми злыми глазами;
Рыщут по лесу в безлунной ночи,
Нюхая воздух ноздрями.
Смотрят на Рому из каждой щели,
Кружат летучие мыши...
Рома бежит. Ангелина вдали.
Рома устал, еле дышит...
Черные белки бесшумно скользят,
Ветки качая без ветра.
Рома бежит через весь этот ад:
Надо дождаться рассвета...
Лес весь на службе у ведьмы стоит.
Рому бьют жесткие ветки,
Слякоть и грязь под ногами скользит,
Плотный тростник хуже сетки:
Листья сухие, как острый металл,
Ноги в грязи увязают,
Рома несчастный в болоте застрял,
Черви его обвивают...
Чувствует: лес сквозь болото ползет,
Стали деревья сухими,
Все покорежены, вид их гнетет,
Белая башня за ними,
Все покрывает зеленый туман,
Движется башня на Рому,
Рома попался в зловонный капкан,
Черви его тянут в омут...
Рома готов принять смерть, как герой,
Шедший в неравную битву:
Крест на себя наложил он рукой,
Губы слагают молитву...
Вдруг расступился вокруг сухостой,
Черви его отпустили,
Рома лежит на земле чуть живой...
Ведьма пока еще в силе:
Смотрит на Рому любое дупло,
Лес - это ведьмины уши,
Все пропитало здесь вечное зло,
Все тут - порочные души.
Снова он слышит шаги за спиной,
Снова рванулся куда-то.
Вдруг увидал прямо перед собой
Это исчадие ада:
Голая ведьма стоит с тесаком,
Лижет губу свою хищно...
Рома свернулся клубком за кустом,
Чувствует холод кладбища,
Рома не может ни встать, ни ползти,
Ведьма в кустах рыщет злобно,
Чувствует, что пареньку не спастись,
Он почти в царстве загробном.
Ведьма безжалостно рвет все кусты
И пробирается к Роме,
Тот уже сдался судьбе и застыл
В гибельной ужаса дреме,
Видит: на шее у ведьмы звезда
Из кипарисовых веток...
Вдруг прозвенел колокольный удар
О возвещении рассвета.
В ужасе вдруг замирает она,
Словно смертельно боится;
В утреннем свете страшна и грязна,
Кубарем из лесу мчится.
Рома за ней еле-еле бежит,
Ведьма уж не замечает:
Стало не важно, что он еще жив,
Что-то другое пугает.
Тут Рома понял, что ведьма должна
Утром домой возвратиться.
Рому из леса выводит она,
Щелкает первая птица,
Лес просыпается, солнце встает,
Свет предвещает отраду,
Кончилась ночь. С ней все злое уйдет,
Но отмстить ведьме надо.

Чуть просыпается всюду народ,
И оживает деревня,
Рома израненный, словно пророк,
Встал людям на обозрение.
Начал рассказ он про страшную ночь.
Раны рассказ подтвердили.
Зло из деревни изгнать надо прочь,
Сжечь Ангелину решили.
Видят: она на скамейке сидит,
Новых парней развлекая,
Взглядом и жестом невинно манит,
Вся из себя как Даная...
Тут Рома встал перед ней, как орел
С криком: "Гори в огне, ведьма!
Знаю пор все я, и час твой пришел!
Не попадем к тебе впредь мы!"
Люди скрутили ей руки узлом,
Припоминая несчастных:
Знают теперь, кто виновен во всем,
И среди огненно-красных
Вспышек ее привязали к столбу.
Ведьму огонь пожирает,
Ненависть к Роме в морщинах на лбу,
Ведьма его проклинает,
Ярче пылает она на костре,
Муки ее все сильнее,
Уж неживая на смертном одре -
Люди смеются над нею.
Танец победы над ведьмой, над злом.
Все по деревне гуляют,
Черным от сажи любуясь колом;
Сгинувших в лес поминают...
Ночь. Над дорогой в деревне висят
Ведьмы проклятой останки,
Люди вокруг безмятежно все спят,
Плотно закрыты все банки,
В воздухе носится пыль от костра
И лунный свет затеняет.
Крик раздается, вселяющий страх:
Ведьмы в огне не сгорают!!!
Тут же сломался под ведьмою кол,
И обгорелые кости
С хрустом собрались в скелет. Он пошел
К Роме несчастному в гости.
И неизвестно, откуда тесак
В тощей руке обгорелой.
Ведьма, шатаясь, идет кое-как:
Надо ей выполнить дело.
Вот перед ней ненавистный ей дом.
Ведьма разрушила стену,
Видит, что Рома все спит крепким сном.
"Ты меня предал, презренный!"
Тот пробудился - и серый тесак
С хрустом вонзился в грудь к Роме.
К ведьме вернулась былая краса
От его сладостной крови.
Мертвое тело уносит она
В лес, покидая деревню.
Светит на небе златая луна -
Образ ужасный и древний...
Все это кануло в воду давно,
Но до сих пор Ангелина
В мир к нам приходит, как кары клинок,
В образе девы невинной.
Даже теперь средь бессонных ночей,
Или в поту просыпаясь,
С ужасом я вспоминаю о ней,
В каждом грехе своем каясь.
Знаю: к кому-нибудь ведьма придет
В образе дамы прекрасной,
Участь кого-то ужасная ждет.
Ты не гуляй сладострастно!