2.1. Современное религиозное сознание
2.3. Захват мира неподлинными богами
31.12.2007
Этот трактат прошел долгий путь, прежде чем приобрел тот вид, который имеет сейчас. Еще в детстве, беседуя с другом на крыше сарая, мы размышляли о вечных вопросах. Один из них был связан с онтологией времени. Впоследствии я написал небольшую работу на эту тему, заработав пятерку по философии «автоматом». Материалы этой работы вошли в первую часть данного трактата. Но полученный вывод ждал выхода к общественной практике.
Когда я писал эссе по онтологии времени, разбирая какой-то очень сложный вопрос, мне позвонила Наташа. В тот период она лихорадочно искала кухонный гарнитур и обзванивала все магазины. Между нами состоялся такой диалог:
Голос Наташи:
– Алло, это «Кухни Чехии»?
Я (неуверенно, чувствуя, что схожу с ума):
– Нет. А это Наташа?
– Нет, – испуганно отвечает Наташа и бросает трубку.
Через несколько минут мне снова позвонила Наташа и призналась, что перепутала номера. Когда она думала, что позвонила в «Кухни Чехии», и услышала мой голос, который назвал ее по имени, она так испугалась, что решила поскорее отделаться от наваждения.
Только испытав мистический опыт, в котором мне явились пирамиды бытия и чертоги богов, я понял, каким образом можно применить к реальной практике мою онтологию времени. Наверное, сочетание мистического опыта и философского исследования в одном трактате – это такое же безумие, как и курьезный звонок Наташи, но кто знает… Раз уж книга написана, значит назрела ее необходимость. И уж, конечно, ее бы не было без Владимира Кравчика, Александра Смулянского, Максима Смирнова, а также «Феноменологии духа» Г.В.Ф. Гегеля, «Бытия и времени» М. Хайдеггера, «Постмодернистского богословия» А. Иваненко и «Российского кризиса как кризиса культуры» И. Борисова.
Вопрос онтологии времени интересовал мыслителей с давних времен. Было сформировано множество концепций, взглядов и подходов. Но мистическое значение времени так и оставалось темным. В первую очередь, это связано с тем, что философия и мистика решают различные задачи, имеют различные методологические подходы, и смешение их приводит к конфликту. В настоящее время этот конфликт очень заметен. Если в советское время спорили физики и лирики, то сейчас спорят физики и мистики.
Чистая философия не говорит ничего нового. Еще Гегель писал, что точно также как знание физиологии не нужно для пищеварения, так и знание философии не нужно для мышления. Философия лишь высказывает в ясной форме скрытые ходы, на которые опирается мышление, она обнажает то, что и так известно. Но как физиология необходима для того, чтобы уметь разумно управлять пищеварительным процессом, так и философия служит дисциплине мышления. Мышление, вооруженное философией, застраховано от необоснованных, но кажущихся очевидными, допущений. Однако, имея столь вспомогательную функцию, философия решает сложнейшие вопросы, требующие высочайшего интеллекта. Именно поэтому в истории остаются люди, не добывшие новой информации, но установившие границы понятий, в которые эта информация помещается. Другой особенностью философии является ее тесная связь с теми законами мышления, которые используются в науке.
Чистая мистика всецело подчинена опыту. Но мистический опыт выходит за границы привычных способов восприятия реальности, поэтому озарение не может быть адекватно описано средствами языка. Однако многие работы, посвященные описанию мистических опытов, представляют их в виде ярких зрительных образов. Казалось бы, это противоречит тому, что мистическое видение иных пластов реальности несводимо к привычному набору органов чувств, ибо оно осуществляется путем непосредственного контакта с экстатическими состояниями, но это не так. Испытав мистический опыт на практике, несложно убедиться, что параллельные миры являются сознанию именно в форме зрительных образов. Одна из методик развития в себе способности к астральным путешествиям основана на том, что человек представляет себе зрительный образ маршрута, по которому он собирается перемещаться.
Для обозначения перехода из обычного состояния сознания и его способа восприятия в состояние, необходимое для испытания мистического опыта, в философии используется термин «трансценденция». Вне зависимости от конкретной методики перехода, трансценденция осуществляется через неприцельную тренировку внимания. В обыденной жизни человек тренирует свое внимание, направляя его на конкретные цели, связанные с его повседневным выживанием. Но для того чтобы испытать мистический опыт, тренировать нужно не внимание к чему-то, а внимание как таковое.
Внимание характеризуется двумя основными показателями: направление и удержание. В каждый момент времени внимание направлено на что-то одно. Если в сознание поступает сигнал из той области, которая игнорируется вниманием, то этот сигнал несколько секунд хранится в кратковременной памяти. В течение этого промежутка времени можно перенаправить внимание на этот сигнал и обработать. В любой момент времени сознанию доступны не только те ощущения, с которыми оно работает посредством привычных органов чувств, но и тонкие следы воздействия событий, происходящих в трансцендентной сфере. Натренированное внимание способно сосредоточиться на этих еле заметных ощущениях и собрать из них информацию о трансцендентных мирах. Тренировка направления позволяет уловить то, на чем следует остановиться, тренировка удержания позволяет сохранять настроенность столько, сколько это требуется для получения целостной картины, воспринимаемой в ходе опыта.
Очевидно, что работа внимания при восприятии мистического опыта неразрывно связана с воздействием времени. В коротких промежутках время позволяет созерцать предметы в непосредственном опыте. В больших масштабах время позволяет отслеживать глобальные процессы. Спор философов и мистиков – это тоже процесс, протекающий во времени.
Почему мистики не любят философов? С точки зрения мистических учений, философы занимаются игрой в слова. Они не продвигаются к постижению истины, так как работа с языком, установление понятий и отношений между ними не может дать ключа к пониманию процессов, происходящих в мироздании. Другая функция философии – обобщать информацию, поступающую от конкретной общественной практики, – также малоэффективна по сравнению с реальным опытом, на который опирается мистика. Мистиков раздражает то, что скромные результаты, которых добивается философия, неся на себе бремя ограничений научной методологии, не идут ни в какое сравнение с истинами, открывающимися в контакте с иными мирами.
Почему философы не любят мистиков? Для того чтобы заниматься установкой границ понятий и обобщать общественную практику в концепты, необходимо быть грамотным человеком. Но для того чтобы получать информацию из мистического опыта, этого не нужно: достаточно иметь натренированное внимание, способное вывести сознание за границы этого мира. В результате при описании результатов своих опытов мистики допускают ошибки, незаметные таким же малограмотным людям, как и они сами, но оскорбительные для образованных философов. На разоблачении ошибок мистиков выросла западная философская традиция подозрения, наиболее ярко расцветшая во французской мысли второй половины XX века.
Вериги научной методологии – это вопрос свободного выбора. Традиция подозрения считает, что все видения, являющиеся мистикам во время их опытов, – это сублимация их сексуальных переживаний. Но такая трактовка лишает мистический опыт всякой привлекательности, ибо он перестает открывать завесу над потаенным. Для примирения конфликта между мистикой и философией автор, испытавший мистический опыт, должен либо очень хорошо разбираться в том, к чему он апеллирует, либо вообще не касаться вопросов, которые могут выдать его некомпетентность. В связи с этим, мистик, вооруженный философией, лишь дисциплинирует свое мышление при трактовке пережитых экстазов, а философ, вооруженный мистикой, воспринимается как ренегат научной методологии. Это подчеркивает подчиненную функцию философии в процессе познания. Мистик, вооруженный культурой письма, способен написать грамотный текст, который позволит многим людям пережить опыт, выводящий за рамки привычных представлений о реальности.
Можно было бы встать на сторону философов, отрицая сакральную сущность мистического опыта, но этому препятствуют многочисленные факты, говорящие о том, что Это есть. В качестве примера приведу одну совершенно реальную историю.
Одна женщина в советское время очень хотела иметь у себя Библию, но нигде не могла ее достать. Однажды она увидела ее в продаже на каком-то лотке. Библия стоила 25 рублей. По тем временам это были довольно большие деньги, и этой суммы у этой женщины с собой не было. Она обратилась к Богу с мольбой, чтобы он дал ей денег на Библию, и на следующий день начальство ни с того ни с сего дало ей премию 25 рублей. Она побежала в то место, где видела Библию, и купила ее.
Таким образом, мы видим, что взаимодействие Высших Сил с нашим обычным миром осуществляется через те процессы, которые не имеют четко заданного хода и могут зависеть от свободной воли. Из этой же серии такой феномен, как вещие сны, через которые Высшие Силы общаются с отдельными людьми. Даже отрицая объективность информации, получаемой из мистического опыта, невозможно отрицать более очевидные факты, подтверждающие существование трансцендентного. Широко известно, что миром управляют те люди, которые хорошо разбираются в мистических учениях.
Наше время является сложным и искаженным. Чтобы решить современные проблемы, необходимо окунуться в онтологию времени так, чтобы понять его главную мистическую функцию. Поэтому в данной работе философские изыскания будут сочетаться с описанием результатов мистического опыта. Без этого невозможно создать адекватную картину путей избавления от пороков нашего времени. Однако, помня негативный опыт предшествующих поколений, мы будем размещать философские и мистические темы в разных местах, дабы не вызвать их смешения.
Аристотель
Философия Аристотеля стала основой развития европейской науки. Многие его идеи не потеряли актуальности вплоть до настоящего времени. Его рациональный подход, ощутимый даже в «Поэтике», стал причиной тому, что Аристотель под временем понимал исключительно то, что доступно сознанию без использования мистического опыта. Пространству и времени у Аристотеля посвящена четвертая часть «Физики», а собственно времени – главы 10—13.
Сначала Аристотель задает вопрос, существует ли время и сразу доказывает, что оно «едва ли существует, будучи неясным. Одна часть его была, ее уже нет, другая – будет, ее еще нет; из этих частей слагается бесконечное время, и каждый его промежуток… А то, что слагается из несуществующего, не может существовать. Кроме того, для всякой делимой вещи необходимо, чтобы пока она существует, существовали бы или все ее части, или некоторые, а у времени, которое делимо, одни части уже были, другие – будут и ничто не существует…». Далее Аристотель рассматривает то, каким образом одно «теперь» следует за другим и показывает невозможность следования их друг за другом, поглощение одного «теперь» другим, а также заключенность в одном «теперь» других.
Следующий постулат Аристотеля – это то, что время не существует без движения, без изменения «теперь». Поэтому время связано с движением. Однако Аристотель критикует существовавшие до него доктрины, согласно которым время есть движение Вселенной, круговращение небесных сфер: «…хотя часть круговращения есть какое-то время, но само время – не круговращение: ведь любой взятый промежуток времени есть часть самого круговращения, но не само круговращение. Далее, если б небес было много, то таким же образом время было бы движением любого из них, следовательно, сразу будет много времен…». Аристотель доказывает, что время непрерывно, как и движение, что и предыдущее, и последующее существуют в движении. Оно схватывается как две точки, в разные моменты времени воспринимаемые как «теперь», которые отличны друг для. Время – это ограниченное моментами «теперь». Кроме того, время – это мера движения и покоя, ибо всякий покой во времени. «Находиться во времени означает измерение бытия временем».
Аристотель разбирает еще один фундаментальный вопрос: что мы измеряем, измеряя время? Доктрина движения небесных сфер упоминается им именно потому, что это движение равномерно, а значит, является эталоном, относительно которого измеряются прочие движения. Развивая эту идею, Аристотель приходит к выводу, что время есть число. «Быть во времени – значит быть в числе. Можно взять время больше всякого, в котором находится что-либо, существующее во времени; поэтому все существующее во времени необходимо объемлется временем. Время само по себе причина уничтожения, движение же лишает существующее того, что ему присуще». К существующим вещам Аристотель относит то, что «теперь», а к несуществующим – то, что было или будет. Время существует благодаря существованию считающего – души; без души может существовать лишь его субстрат – движение, «прежде» и «после».
Августин
Августин Аврелий, впоследствии канонизированный, прожил бурную жизнь, богатую переживаниями. Он преподавал риторику, много путешествовал и в конце своего жизненного пути пришел к католическому христианству. Это, несомненно, отразилось на его произведениях, исполненных неподкупной любви к Богу. Августин был первым человеком в мире, написавшим книгу под названием «Исповедь», в которой он философски осмыслил свою жизнь, руководствуясь доктринами Священного Писания.
В «Теологических трактатах» Августин обращает внимание на то, что в Священном Писании сказано: «И был вечер, и было утро: день один». Он постулирует, что Бог создал время сам, и свой первый акт творения совершил вне времени. Рассуждая на эту тему, Августин приходит к выводу, что фраза «Да будет свет», произнесенная Богом, могла означать свет духовный, Премудрость. Тогда «утро» – это возрождение, «вечер» – грехопадение, ночь – недостаток чего-либо, а день – сотворение этого. При этом Бог действует не во времени, не движением, а в вечных идеях Своего Слова.
В одиннадцатой книге «Исповеди» Августин разбирает проблемы философии времени более подробно. Он пишет, что удел Господа – вечность. Так как время создано самим Богом, Он «не во времени был раньше всяких времен», так как иначе он не мог бы быть вечным. Далее Августин переходит к описанию самой сути времени: «…когда мы говорим о нем, мы, конечно, понимаем, что это такое, но если бы я захотел объяснить спрашивающему, что такое время – нет, не знаю». Время практически невозможно описать, можно только переживать. Более поддающимися объяснению оказываются понятия настоящего, прошедшего и будущего.
Как и Аристотель, Августин подвергает сомнению наличие будущего и прошлого, так как одного еще нет, а другого уже нет, но постулирует существование времени, так как если бы настоящее не перетекало из будущего в прошедшее, не было бы времени, была бы вечность. Но и настоящее время, если оно обладает длительностью, можно разделить на отрезки, и тогда какие-то из них попадают в прошлое, а какие-то – в будущее, и так до бесконечности.
Так как будущего еще нет, а прошлого уже нет, измерение времени возможно только пока оно длится. Кроме того, если кто-то рассказывает про то, чего еще или уже нет, как он может это видеть? Ведь рассказывать о том, чего нет, невозможно. Для решения этого вопроса Августин обращается к памяти и воображению, и приходит к выводу, что существует только настоящее, но в трех ипостасях: настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего. Таким образом, измерение времени идет через настоящее, а «продолжительность времени определяется сравнением». Но так как настоящее длительности не имеет, время измеряется в душе, надо «доверять ясности восприятия», оставлять в памяти и соотносить то, что осталось в ней.
Кант
Иммануил Кант был тем человеком, который вывел европейскую философию на качественно новый уровень. Его монументальный труд «Критика чистого разума» охватывает все онтологические проблемы, укладывая их в единую систему, показывающую односторонность большинства существовавших до Канта противоборствующих систем. Раздел «Критики чистого разума» «Трансцендентальная эстетика» состоит из двух глав: «О пространстве» и «О времени».
Кант рассматривал пространство и время как априорные функции сознания, через которые мы начинаем воспринимать мир до всякого опыта. «Время не есть эмпирическое понятие, выводимое из какого-нибудь опыта. Одновременность и последовательность даже не воспринимались бы, если бы в основе не лежало априорное представление о времени.… Все явления могут исчезнуть, само же время (как общее условие их возможности) устранить нельзя… Время – это форма внутреннего чувства, т.е. созерцания нас самих и нашего внутреннего состояния, а также априорное формальное условие все явлений вообще».
Для Канта функции времени неразрывно связаны с его сущностью. «Время есть субъективное условие нашего созерцания», но в отношении все явлений оно необходимо. Время объективно, поскольку явления зависят от его существования, но вещи зависят от него только опосредованно, через явления. Время эмпирически реально, т.е. значимо для всего, что может быть воспринято чувствами, но абсолютной реальности оно не имеет, так как свойство, присущее вещам независимо от формы созерцания, не может быть воспринято чувствами. Время трансцендентально идеально, т.к. ничего не означает ни как субстанция, ни как свойство. Однако, в отличие от идеальности пространства, эта идеальность – не обман чувств.
Главнейшие априорные свойства времени – это его одномерность и бесконечность, так как представить его часть можно только путем ограничения. «Только во времени, а именно друг после друга, два противоположно-противоречия могут быть в одной и той же вещи».
Время в феноменологической традиции
Аристотель отделил разум от духа и положил основу научной методологии. Оторванный от божественного созерцания, разум начал своими зубами вгрызаться в природу, выпытывая у нее тайны. В эпоху великих открытий на рубуже XIX – XX веков все острее чувствуется засилье рациональных доктрин, не дающих человеческому разуму развернуть свои возможности в более тонких сферах. Недостаток непосредственного созерцания в наибольшей степени проявился в философии позитивизма, которая провозгласила абсолютную ценность строгих научных исследований. Реакцией на это в философии стало феноменологическое движение, основанное Эдмундом Гуссерлем.
В своей работе «Кризис европейских наук и Трансцендентальная феноменология» Гуссерль пишет, что в стремлении достичь своего «рационального счастья» человек уподобился Богу. Если провести математизацию философии, то «Бог – это человек, перенесенный в бесконечную даль». Все естественные науки сводятся к двум: математике и физике. То, к чему это может привести в онтологии времени, было рассмотрено в работе Сергея Аскольдова «Время онтологическое, психологическое и физическое».
Почти все философы стремятся выйти за понятие времени с помощью «вечного», «вневременного», «надвременного», не стремясь при этом уяснить понятие времени в своем положительном содержании. Даже Кант отрицает трансцендентальную сущность времени, сводя его к эмпирической априорной реальности. «Ответить на вопрос, что такое время – это тоже, что и ответить на вопрос, что такое изменение», – заключает Аскольдов. Изменение определяется как единство настоящего, прошедшего и будущего. Однако эти понятия существуют лишь для сознания: без его участия изменение превращается в бесконечный ряд статичных состояний. Итак, «изменение, или, что тоже, время, есть прежде всего достояние души. Его содержание психологично». Это психологическое время.
Онтологическое время отличается от психологического, прежде всего, тем, что оно не относительно, не субъективно, то есть однозначное «теперь», которое может быть установлено как объективная для всего пространства изменяемость бытия. Онтологическое время неделимо, а пространство раздроблено. Но есть еще одно время – это «движение, измеренное движением». При этом неделимое время переносится в чуждую ему среду пространства и выступает уже как время физическое. «К сожалению, этой разницы часто не замечают, несмотря на то, что сущность подмены онтологического времени физическим исчерпывающе разъяснено… И, прежде всего это сказывается в теории относительности».
В работе Гейзенберга «Физика и философия» есть специальный раздел, посвященный тому, что сделала с онтологией времени теория относительности. В начале этого раздела Гейзенберг рассматривает экспериментальный базис теории относительности и делает вывод, что он очень узок. Пространство-время рассматривается как единая четырехмерная система, а время имеет «начало» в виде теории Большого Взрыва. Именно такая концепция может послужить примером замены онтологического времени физическим. Чтобы постичь сущность времени, необходимо отвлечься от его психологических и физических трактовок, так как они не представляют собой достойной задачи для современной философии. Такая подмена облегчает задачу, но не дает правильного решения.
Хайдеггер
В философии XX века Хайдеггер занимает особое место. Никогда раньше европейская мысль не достигала такой глубины, за исключением, разве что, философии Гегеля. Хайдеггер был последним крупным европейским философом, который решал фундаментальные онтологические проблемы. Центральным вопросом его философии был вопрос о смысле бытия, которое неразрывно связано со временем. Его главная работа называется «Бытие и время».
В этой работе бытие рассматривается на примере бытия человека, взятого в определенном ракурсе. Хайдеггер рассматривает человека как границу, отделяющую сознание от окружающего мира, обозначая это термином Dasein, т.е. «вот-бытие». Бытие человека – это забота: только благодаря тому, что человек чем-то озабочен, он ощущает свое присутствие в мире. Кроме того, на восприятие человеком своего бытия влияет толпа: она отнимает у него его собственное бытие и заставляет растворяться в суете. Хайдеггер рассматривает различные состояния, в которых проявляются характерные черты бытия: страх, ужас, любопытство, понимание, двусмысленность, толки. То сущее, которое не является Dasein, Хайдеггер называет наличным. Человек брошен в этот мир среди наличных предметов и поставлен перед необходимостью решиться на свою собственную способность быть, чтобы не раствориться среди людей.
Бытие человека никогда не цельно: целость ему придает только смерть. Пока человек живет, он видит смерть других и понимает, что и в его жизни она неизбежна, но это не может дать ему понимания того, что же такое смерть. Бытие человека – это бытие к смерти, постоянное «еще не», постоянная недостача, становление. Когда Dasein окончательно свершается, он переходит в небытие, и человек из Dasein превращается в нечто наличное. Чтобы забыть об ужасе перед неопределенностью смерти, человек растворяется в публичных толках.
Все эти процессы протекают во времени. Временность основана на феномене заботы. Оборот «вперед себя» связан с будущим, «бытие при» – с настоящим, «уже бытие в» – с прошедшим. Бытие к смерти – это бытие настоящего, так как хотя смерть находится в будущем, она уже предопределена. Другие феномены, в которых проявляются черты бытия, укоренены в каждом из трех времен; существенным моментом при этом является забывание.
Вторая сторона времени связана с понятием историчности. История может трактоваться двояко: как прошедшие события и как наука об этих событиях. Размышляя над тем, как связаны историчность и прошлое, если вещи, которые мы считаем историческими, все еще наличны, Хайдеггер приходит к выводу, что их историчность обусловлена тем, что они принадлежали другому миру, который прекратил все существование, а вещи остались. История трактуется как наследие, на основе которого сформировалось то, что есть в настоящем. Помимо этого, Хайдеггер анализирует феномен судьбы как индивидуальную историю каждого человека, рассматривая событие как изменение способа бытия.
Впоследствии Хайдеггер вернулся к вопросу о соотношении времени и бытия, написав статью «Время и бытие». В ней он пишет о том, что бытие и время в том понимании, в каком это говорят о вещах, не есть. Вместо этого он предлагает использовать оборот «имеет Место». Все существовавшие до Хайдеггера подходы к вопросу о смысле бытия полагали в качестве первоосновы бытия различные сущности, но все они основывались на положении, что бытие имеет место. Место, вмещающее бытие – это время. Бытие можно понимать как присутствие. Из присутствия звучит настоящее. Настоящее вместе с прошлым и будущим образует время. Протяжение времени – это одномерный отрезок, но до всякого измерения имеется пространство-время, через которое идет плоскость промера, находящаяся в просвете «осуществленность-наступление». «Единство трех измерений времени покоится на игре каждого в пользу другого. Эта игра оказывается… четвертым измерением», которое первично. Отсюда определяется Место времени: просвет утаивающего протяжения.
Формы присутствия
Под присутствием обычно понимается любая из возможных форм имения дела с чем-либо. Каждая из этих форм будет являться конкретной формой присутствия. Можно выделить несколько основных форм присутствия, которые различаются по признакам, заданным онтологическими категориями. Эти категории строго не определяются, так как являются наиболее существенными понятиями, характеризующими мироздание. Однако понятие формы присутствия позволяет выразить эти категории через систему компактных определений, замкнутых друг на друге. В этом случае неопределимым остается только само понятие формы присутствия, а конкретные формы присутствия можно выразить через набор отношений внутри этого понятия.
Диада представляет собой две категории, для которых присутствие одной означает отсутствие (отрицание присутствия) другой, и наоборот. При этом различение осуществляется на основе определенного критерия. Первая диада, задающая разграничение различных форм присутствия – это потенциальное-реальное. Критерием, на котором основана эта диада, является присутствие самого предмета, о котором идет речь. Если присутствует сам предмет, то мы говорим о реальном присутствии; если присутствует то, что заставляет нас подумать об этом предмете, то он обладает потенциальным присутствием. Сами наши мысли имеют реальное присутствие, а то, о чем они, может иметь как потенциальное, так и реальное присутствие в зависимости от того, соответствует ли их содержание тому, что есть на самом деле. Разделение форм присутствия на потенциальное и реальное объективно, но не полностью доступно восприятию. Воспринимаемый предмет имеет реальное присутствие, если только не является иллюзией, а не воспринимаемый предмет может иметь как потенциальное, так и реальное присутствие в зависимости от его доступности органам чувств.
Возможность означает, что отсутствие одного влечет отсутствие другого, но не наоборот. Первое в этом случае называется причиной, а второе следствием. Причина может быть необходимой и достаточной. Необходимая причина при своем отсутствии означает отсутствие следствия, но при своем присутствии не означает присутствия следствия. Достаточная причина при своем присутствии означает присутствие следствия, но при своем отсутствии не означает отсутствия следствия. Возможность сама может быть как потенциальной, так и реальной. Реальная возможность означает, что реально присутствуют все необходимые причины предмета, потенциальная возможность – это наше знание того, что предмет может иметь реальное присутствие.
Классическая онтология разработала несколько основных форм присутствия, отражающих наиболее существенные черты работы логического мышления человека. Центральной онтологической категорией, отражающей главнейшую форму присутствия, является бытие. В «Бытии и времени» Хайдеггер утверждал, что бытие как наиболее общее понятие не поддается попытке определения, т.е. подведения его под род с указанием видовых отличий, поэтому говорить о бытии можно лишь косвенно, рассматривая его на примере бытия чего-то. Для того чтобы получить определение бытия, мы ввели понятие формы присутствия, которое отражает не конкретную форму нашего мышления, а онтологическую форму мышления как таковую. Наше представление о форме присутствия является конкретным объектом, который сам находится в бытии, но, вместе с тем, как над-логическая категория, форма присутствия позволяет подвести понятие бытия под себя в качестве рода.
Сущность – это множество свойств, дающих предмету потенциальную возможность присутствия. Благодаря сущности мы можем помыслить набор свойств как нечто целое. Они позволяют нам выделить предмет среди окружения и отнести его к множеству объектов той же сущности. Таким образом, благодаря сущности мы просто можем помыслить, что присутствие предмета возможно.
Бытие – это реальная возможность присутствия. Если предмет имеет бытие, то это является необходимым условием его присутствия. Отсутствие предмета, который обладает бытием, связано с тем, что он есть, но не здесь или не сейчас .
Существование – это реальное присутствие предмета в конкретном множестве. Эта форма присутствия ограничена временем и пространством.
Сущее – это все, что имеет бытие.
Природа – это множество всех свойств предмета.
Невозможные сущности
Любой предмет существует, а значит, есть, ибо бытие обуславливает существование. Небытие означает либо отсутствие сущности, либо невозможную сущность. Но мы не можем с уверенностью сказать, какая сущность является возможной, а какая нет, ибо нет гарантии того, что мы знаем все законы, определяющие возможность сущностей. Следовательно, многие сущности, которые нам кажутся невозможными по причине отсутствия реальных предметов, на самом деле могут таковыми не являться. Исключение составляют сущности, которые одновременно должны и не должны обладать какими-то свойствами, ибо сущность – это множество, которое не должно содержать противоречий по определению. Таким образом, если мы знаем, что сущность невозможна, то мы знаем, что это не сущность. Про любую сущность мы можем либо знать, что она возможна, либо не знать, возможна ли она.
Если сущность не содержит логического противоречия, но все равно невозможна, то предметы этой сущности не имеют бытия. Но поскольку это сущности, мы можем подумать, что их присутствие возможно, т.е. что они имеют бытие. С другой стороны, мы не можем так подумать, потому что знаем, что эти сущности не имеют бытия. Мы снова получаем логическое противоречие и делаем вывод, что все невозможные сущности содержат в себе логическое противоречие и, таким образом, сущностями не являются. Если мы не видим этого противоречия, то это значит, что мы не знаем свойств, в которых это противоречие имеет место. Не только бытие невозможно без сущности, но и сущность невозможна без бытия.
Но это не значит, что все, что есть, имеет сущность, ибо сущность выделяем мы сами; существует область сущего без сущностей, которую можно обозначить как неведомое. Неведомое можно подразделить на непознанное и непостижимое. Если неведомое отражает отсутствие знания, то непостижимое означает отсутствие потенциальной возможности знания. В области непознанного может частично оказаться любой предмет, но его неизвестные качества потенциально доступны восприятию. Непостижимое возможно, но мы этого никогда не узнаем наверняка. Бытие не является зависимым от нашего знания, и мы не можем из-за этого отрицать реальную возможность непостижимого. Мы можем помыслить непостижимое как таковое, оно принципиально недоступно восприятию. Но если мы не можем знать ничего непостижимого, то, помыслив какой-то конкретный неведомый объект, мы не можем знать, доступен ли он восприятию. Поэтому даже если непостижимое имеет бытие, мы не можем знать про это, что оно принципиально недоступно восприятию. Следовательно, ни про что сущее мы не можем знать, что оно не обладает потенциальной возможности быть воспринятым.
Чувство времени
Аристотель критиковал концепцию круговращения при определении природы времени. Однако в нашем сознании существует механизм, который позволяет субъективно оценивать протяженность времени, который является аналогом круговращения. Этот механизм неразрывно связан с феноменом внимания.
В естественном состоянии внимание перестраивается через равные промежутки времени. Информация в кратковременной памяти хранится в соответствии с протяженностью этих промежутков. Эти скачки внимания обуславливают непроизвольное восприятие времени как количественного параметра. Сознание считает скачки внимания, которые произошли с течением восприятия некоторого процесса, и оценивает, сколько времени он занял.
Одним из механизмов чистого восприятия времени является слух. Чувствительные клетки внутреннего уха настроены на восприятие колебаний разных частот. Звук, получаемый наложением различных частот друг на друга, в ухе раскладывается на элементарные составляющие, после чего звуки разной высоты поступают в мозг по отдельным нервам. При этом сознание воспринимает не столько абсолютные значения частот, сколько их соотношение. Это позволяет ему в каждом акте восприятия констатировать лишь равную протяженность различных состояний, но не измерять ее абсолютно. Пока сознание находится в определенном состоянии, оно сохраняет способность оценивать протяженность различных процессов, сравнивая их с ритмом своего внутреннего цикла.
На основе внутреннего цикла сознание ищет циклы вовне и находит: такими циклами становится суточный, месячный и годовой цикл. Сознание считает, что эти циклы не зависят от его состояния и поэтому более объективны. Кроме того, человек создает приборы, имеющие свой цикл, которые использует для того, чтобы сличать продолжительность процессов не со своим сознанием, а с искусственным циклом, период которого удобен для решения текущей задачи и не зависит от состояния сознания.
Чувство времени показало, что время неразрывно связано с идеей цикличности. Масштабы циклов могут быть любыми, но для определения формы присутствия времени наличие циклов необходимо. Сознание накладывает на время зрительное представление о пространстве измерений. В результате время воспринимается как непрерывная, линейная величина, причем возможность измерения времени обусловлена цикличностью. Наложение цикличности на линейность дает нам различные фигуры, которые описываются либо волнами, либо циклоидами, либо спиралями. Наиболее естественным способом такого представления является именно спираль, так как в этом случае сознание помещает цикличность и протяженность в разные плоскости измерения. В связи с этим, большинство сложных процессов может быть представлено в виде спирали; это не является эстетической прихотью автора, а вытекает непосредственно из природы времени. Однако в основу оценки времени через циклы уже положено предположение, что время имеет Место, то есть обладает присутствием, но форма присутствия времени – не бытие.
Сверх-бытие
Как это было показано Хайдеггером, бытие не есть нечто сущее. Так как форма присутствия всего сущего – это бытие, то само бытие не может иметь себя в качестве формы присутствия. Поскольку бытие укоренено во времени, которое также не есть нечто сущее, форма присутствия времени так же не есть бытие. Бытие единичного предмета, обладающего определенной сущностью, встречаясь со временем и пространством, определяет его существование. Но бытие как общее свойство всего сущего едино для всего мира; так же едино время, ибо в нем укоренено бытие. Дефект времени, описываемый теорией относительности, связан с флуктуациями спирали времени в определенных условиях; возможность различного масштаба циклов, наоборот, укоренена в природе времени. Сущее при движении влияет не на время, а на свои способы принятия циклов.
Время – это не предмет, а фактор; фактор – это одна из форм реальной возможности; именно поэтому Кант отрицал абсолютную реальность времени. Но время является реальной возможностью бытия, так как является Местом, вмещающим его. Неизменный предмет является потенциальной возможностью процессов, которые могут с ним происходить; при этом только благодаря времени мы можем оценить неизменность предмета и понять, что при других условиях нечто возможно. Сама возможность укоренена во времени, так как присутствие разного может быть понято только как сопоставление разных объектов в одном сознании при восприятии одного из них, сопровождаемом воспоминанием о другом. Энергия, движущая миром, также укоренена во времени, так как проявиться она может только при переходе из одной формы в другую. Более того, время является потенциальной возможностью присутствия. Чтобы показать это, рассмотрим два крайних варианта отсутствия времени.
Если взять ограниченный промежуток времени и либо вместить в него вечность, либо бесконечно растянуть, результат получится тем же самым. Время определяет упорядоченность и бытие сущего. Возможность появления упорядоченного мира из хаоса имеется, но вероятность этого как мера возможности крайне мала. Однако каждый временной цикл увеличивает эту вероятность, и если воздействие фактора будет достаточно долгим, чтобы пройти мириады модусов хаоса, имеющих потенциальную возможность упорядочивания, то в конце концов найдется нужная комбинация, и невозможность маловероятного события обратится против себя. Именно так могла возникнуть наша Вселенная.
Если бы время когда-то зародилось, а не было бы вечным, то до этого мир был бы либо хаосом, либо находился в небытии. Но без воздействия фактора времени ни то, ни другое не могло бы превратиться во Вселенную. Более того, для того чтобы из первородного состояния перевести мир в наличное, существующее и упорядоченное состояние, необходимо, чтобы фактор времени действовал достаточно долго, так как внезапная возможность возникновения мира из ничего очень мала. С другой стороны, сама цикличность времени представляется как уже имеющаяся упорядоченность. Поэтому «начало времен» можно представить следующим образом: в бескрайнем хаосе образовался всплеск первичной цикличности, который позволил начать строить свою линию развития, захватывая все новые частицы хаоса, претворяя их в элементы упорядоченного мира. Но так как подобных всплесков могло образоваться множество, возможно множество параллельных миров, организованных в соответствии с различными онтологиями.
Далее, если мы вспомним догмы классического богословия, то мы увидим следующее. Бог вечен. Бог всемогущ. Бог – демиург, Творец вселенной. Бог един и единственен. Бог заполняет все. Для Бога бытие, сущность и существование совпадают. Последний тезис означает, что сама сущность Бога заключается в том, что Он – абсолютное бытие, все сущее получает свое бытие через сопричастность Богу. Эти же свойства характерны и для времени. Но так как Бог и время единственны по своей сущности, двух различных предметов одной сущности быть не может. Следовательно, Бог и время совпадают. Поскольку к этому выводу мы пришли, опираясь на работу сознания, следует несколько подкорректировать его: нашему сознанию, в нашем мире, для нашей онтологии, Бог доступен как время. Такая форма присутствия, когда сама сущность включает в себя бытие и существование, называется сверх-бытие. Возможность параллельных миров обуславливает то, что бытие является реальной возможностью присутствия только в нашем мире, тогда как сверх-бытие – реальной возможностью присутствия в разных мирах в разной форме. Мистический опыт позволяет перестроить свое сознание под иную онтологию иного мира и попасть туда. Именно на этом основан глубинный механизм религии: сам термин «религия» означает «отношение», что значит отношение между различными параллельными мирами, которые являются различными эманациями Единого Демиурга.
Тот факт, что цикличность времени связана с работой внимания, обуславливает то, что именно внимание позволяет испытать мистический опыт. Однако божественность может рассматриваться не только как сущность времени. Различные факторы природы, обладающие сверх-бытием, также можно рассматривать как божественные. Это приводит нас к идее единых мировых богов, раскрытию которой посвящен следующий раздел.
Концепция единых мировых богов возникла как результат попытки возрождения языческих культов в век информации. Понимание механизма религии широкой общественностью сделало ее в том виде, в каком она существовала долгие века, невозможной. Религия представляет собой набор догматических утверждений, в которые нужно верить. Но как можно верить в определенный набор догм, зная, что люди других культурных сообществ верят в иные догмы столь же ревностно? Именно поэтому в современном мире религию сменила теософия. Единые конфессии сохранились, главным образом, в виде культурных памятников, а подлинный интерес общественность проявляет к различным духовным практикам, позволяющим расширить сознание. Сходство в догматике учений, на которых базируются эти практики, говорит о том, что все они апеллируют к единой истине. Как писал Мишель Монтень, у истины всегда одно лицо, а ложных концепций может быть множество, и все они будут отличаться как от истины, так и друг от друга. Современный религиозный человек верит не в христианского или мусульманского Бога, он верит в Высший Разум, который христиане называют Богом, а мусульмане – Аллахом. Различия в религиозных культах современное сознание объясняет тем, что они исторически предназначены для людей с различными типами психики. Если христианство предназначалось для относительно цивилизованных людей, и потому главной его задачей была моральная сторона, то ислам предназначался для жестоких племен, и главной его задачей было создание жестко регламентированного уклада жизни.
В современном мире монотеистические религии показали свою неадекватность, и это вызвало возросший интерес духовно ищущей общественности к возрождению более древних форм верований. В первую очередь, это отход от концепции монотеизма и возврат к архаичному языческому мировоззрению. Отличие монотеистических религий от язычества не только в количестве богов. Монотеистические религии предписывают поклоняться трансцендентному, а язычество призывает славить богов, растворенных в природе. В связи с этим, языческое мировоззрение склонно к более грубому и приземленному восприятию реальности, чем монотеистическое: языческие культы часто связаны с буйными вакханалиями. Противоположный крен современного религиозного сознания приводит к гностическому мировоззрению, которое, напротив, отличается изысканной утонченностью. Гностику отвратителен пошлый современный мир, и он ищет спасение в Едином абсолюте, являющемся основой различных религиозных культов. Именно гностическое мировоззрение постулирует наличие Высших Сил, которые по-разному отображаются в виде учений, адаптированных Высшими Силами под менталитет различных народов.
Древнегреческий культ Аполлона по своей изысканной эстетичности очень близок к изяществу гностических учений. В связи с этим, возможно религиозное сознание, основанное на политеистическом культе, но имеющее гностическую эстетику. Именно такое сознание наиболее адекватно выражает духовные потребности современного мира. В его основе лежат классические идеи гностицизма, переработанные в языческом ключе.
Набор догм, которые предлагало христианство, не устраивал многих религиозных деятелей уже во времена поздней античности. Накануне эпохи Возрождения гностическое движение в европейской культуре оформилось в достаточной мере, чтобы произвести сдвиг. Гностиков не устраивала классическая католическая формула «верую, ибо абсурдно», они хотели достоверного знания о трансцендентном мире, а не чистой веры. Именно отсюда происходит термин «гнозис», обозначающий знание. Но так как европейская интеллектуальная традиция не могла предоставить им подобного знания, они обратились к восточным учениям. Восточные мудрецы свои знания получали из мистического опыта, требовавшего высочайшего мастерства, которым европейцы не владели. Поэтому европейские гностики не испытывали мистический опыт сами, а использовали готовые наработки священных текстов Востока. Их синтетическое учение оказалось очень плодотворным: распространившись в европейской философии, оно осуществило массовый рост сознания людей, который дал мировой цивилизации богатую культуру Возрождения. И это не единственный пример. Каждый раз, когда массовое сознание захватывало учение, по смыслу близкое к гностицизму, общество росло над собой. Таки учением был, например, ранний буддизм.
Классический гностицизм считает, что мир, в котором мы живем, создан злым демиургом и является темницей для душ. Человек, живя в этом мире, несет тяжкий крест страданий, и принципиально не может найти себе успокоения. Все ценности, которыми нас манит этот мир, являются ложными. Наш мир является миром смерти, и все, за чем мы можем в нем гнаться, мы рано или поздно потеряем. Лишь трансцендентная духовность – это та доля, которая не отнимется у избравшего ее. Покинув мир смерти, душа попадает туда, где она может найти свое успокоение. Даже секс, с точки зрения классического гностицизма – это преступление: направленный на продолжение рода, он заключает новые души еще не рожденных детей в темницу этого мира; секс, направленный на получение наслаждения, является одной из форм страсти к ложной ценности этого мира – физическому телу. Единственная возможность преодоления порочного круга – это приобщение к истинному знанию, которое гарантирует выход из темницы этого мира после смерти.
Современное понимание, апеллирующее к единой первооснове различных религиозных культов, полагает наличие истинного знания, лежащего выше их, и потому является гностическим. Считать, что языческие боги – это атрибут конкретной культуры – значит отрицать их божественную сущность. Это положение является центральным для современного гностического язычества.
Безусловно, никакая религия не описывает положение вещей так, как это есть на самом деле. Это невозможно, ибо законы трансцендентного мира невозможно передать средствами обычного мышления. То, что автор этой книги видел в своих мистических экстазах, может быть описано как визуальные ряды. Однако мистические переживания не сводятся к зрительным образам: они всегда связаны с экстазом от соприкосновения с потрясающими истинами, открывающимися в процессе созерцания. Конкретное видение мирового порядка – это то, как боги позволили созерцателю его увидеть, это тот способ видения, который в наибольшей степени отражает его понимание. Именно поэтому постоянно возникают новые религиозные культы: Высшие Силы посылают людям новый способ изложения трансцендентных законов, адаптированный под особенности современного сознания.
Для нашего мира каждый бог может быть представлен в двух ипостасях: дискурс и антураж. Дискурс отражает то, каким формам общественного сознания и покровительствует бог, олицетворяющий соответствующий этой форме силу природы. Антураж отражает то, каким этот бог является мистику во время переживания трансцендентного опыта. Обе эти стороны слагаются из атрибутов нашего мира и не раскрывают в полной мере характера богов, так как сверх-бытие до конца не познаваемо. Однако, этих двух сторон каждого бога для раскрытия его природы вполне достаточно, ибо нашему миру, нашему сознанию и нашей онтологии доступны только они.
Так как боги олицетворяют стихии природы, имеет смысл вспомнить классическую схему, согласно которой существует четыре стихии: земля, огонь, воздух и вода. Четверка символизирует Вселенную и ее принцип. Пятерка символизирует индивидуум, поднявшийся над четырьмя стихиями природы. Так как верховным демиургом является Хронос, время, он возвышается пятым элементом над четырьмя стихиями, олицетворяемыми другими богами.
Макошь
Макошь – это славянское имя божества, олицетворяющего землю. Во всех основных языческих культах божество земли женского пола. Это связано с тем, что земля является пассивным началом, обуславливающим плодородие; земля – это материя, мать всего сущего. Наиболее важными понятиями в дискурсе этой богини являются материя, природа и естество.
Материя – это все сущее, которое в нашем мире и согласно нашей онтологии существует независимо от сознания и отображается в нем. Основное свойство материи – движение, развитие. Наиболее глобальный принцип развития – это восхождение, в которой каждый переход ознаменован новым уровнем организации. В своем восхождении материя проходит четыре этапа: неживая природа, жизнь, сознание и культура. В неживой природе все процессы подчинены законам природы нашего мира и детерминированы. Каждое событие является закономерным следствием того, что уже произошло во Вселенной. Одним из важнейших законов природы является стремление всех процессов к равновесию. Жизнь нарушает этот закон благодаря организации сложных систем, обеспечивающих устойчивое неравновесие. Внешние силы стремятся разрушить живой объект, но он сопротивляется этому, поддерживая свое неравновесное состояние в тех пределах, которые позволяют ему сохранять свою организацию. Противостояние равновесию проявляется и в том, что жизнь стремится захватить как можно больше материи, организовав ее по-своему. Это достигается за счет самосохранения, роста и размножения, что определяет несвободу жизни: каждый организм служит жизни как таковой. Сознание нарушает эту направленность благодаря появлению воли. Она позволяет индивидууму решать, что будет его предметом служения, какие потребности он будет удовлетворять, а какие нет. Он свободен в своих действиях, но несет за них ответственность. Однако свобода воли – это иллюзия. Делая выбор в пользу того или другого решения, индивидуум руководствуется опытом. Даже если он в какой-то момент решил отказаться от своего опыта, само это решение тоже чем-то вызвано. Возврат от индивидуальности и свободы к определенности осуществляется за счет того, что на сознание индивидуума оказывает влияние массовое сознание, или культура. Наработки, сделанные коллективным опытом рода, передаются по наследству из поколения в поколение. В сознании всех представителей рода формируются устойчивые связи, позволяющие каждый раз не принимать решения в тех или иных типовых ситуациях, а действовать по традиции.
Макошь является хранительницей семейных устоев, обеспечивающих сохранение рода. Она блюдет неразрывность трех составляющих процесса воспроизведения жизни: любовь, секс и заботу о детях. Любовь необходима для того, чтобы связать двух индивидуумов разного пола в единый тандем. Макошь заботится о том, чтобы любящие дополняли, воспитывали друг друга, имея различные интересы и пристрастия. Секс реализует этот же принцип на физическом плане, так как естественное продление рода избегает близкородственных браков. Не только дух, но и кровь родителей не должна быть родственной, ибо иначе платить за это придется детям. Забота о детях позволяет передать им третью составляющую человеческой природы – культуру. Прививание культуры осуществляется не осознанным обучением, а непосредственным наблюдением детей за своими родителями. По такому принципу формируется семейное ремесло, переходящее от отца к сыну, от матери к дочери. Родитель своего пола передает ребенку секреты мастерства, родитель противоположного пола – отношение к жизни. Коллективный опыт позволяет сохранить в мастерстве все самое ценное.
Чертог богини представляет собой огромное дерево. Во время проведения мистического опыта сознанию сначала является отдельная веточка, зеленая, но голая, как псилот. Она выступает из коричневато-серого тумана, ограниченная кольцом, напоминающим границу масляного пятна на воде. Потом сознание начинает расширять это кольцо, и дерево выступает все больше. Мириады голых зеленых веточек окружают сознание, и при попытке увидеть то, что находится с другой стороны, взгляд натыкается на стену, испещренную крупными трещинами. Эта поверхность оказывается толстой корой дерева. Проникнув в трещину, сознание попадает в пещеру-лабиринт. Отдельные помещения пещеры имеют округлую, продолговатую форму с поперечными бороздками на стенах, придающими каждой камере сходство с коконом. В каждой камере имеется несколько круглых отверстий, ведущих в другие помещения лабиринта. Видимых источников света в пещере нет, все камеры равномерно освещены мягким рассеянным светом. Сами стены имеют землистый, коричневато-серый цвет. Во время путешествия по этому лабиринту в мистическом опыте можно перемещаться по камерам, переходя между ними через отверстия. Каждое помещение имеет индивидуальную форму, уникальный узор из переходов в другие помещения, но не содержит ничего того, что отличало бы его от других. Собственно дух богини растворен во множестве камер в виде рассеянного света; она напоминает гигантскую водоросль, не имеющую единичных органов.
Сагрок
Стихию воды олицетворяет божество, отвечающее за все тайное и сакральное. Наибольшую ясность дух сакрального имеет в искусстве, так как шедевр искусства организован таким образом, что воспринимается обыденным сознанием как чудо. Это же божество организует все чудеса, которые позволяют нарушить привычный для обыденного сознания ход мирских вещей. Простейший мистический опыт, позволяющий контактировать с этой богиней – это состояние художественного вдохновения, когда чудесные звуки, строчки или линии получаются у автора как бы сами. Во время более основательного мистического опыта она явилась автору этой книги под именем Сагрок.
Эта богиня отвечает за вторую сторону женской природы – капризность, загадочность и непредсказуемость. Сагрок покровительствует искусству, которое является следующей стадией в организации материи после культуры. В искусстве материи возвращается свобода и индивидуальность. Теперь культура выступает в специфической роли национального духа, лежащего в основе творчества и сакральных практик. Своим содержанием он питает сознание, вернувшееся к свободе собственной индивидуальности.
Национальный дух базируется на ландшафте; работая с этим ландшафтом и приспосабливая его под нужды своего выживания, человеческое общество формирует в своем массовом сознании устойчивые связи, на которых базируется каждый индивидуальный акт вдохновения. Единичная, качественная связь между двумя явлениями – это канон; количественный параметр, проходящий через целый спектр ощущений – это ось. Такие связи бывают трех видов. Рефлекторные связи – это те, которые достались человеку от его животной природы; это психические механизмы восприятия и естественные потребности. Культурно обусловленные связи – это те, которые базируются на коллективных представлениях сообщества людей, условные по отношению к животной природе, но устойчивые. Важнейшей из таких систем связей является язык. Стилевые связи индивидуальны для каждого, кому доступно вдохновение. Для того чтобы не нарушать его божественную гармонию, получаемую в момент творческого озарения, автор не должен примешивать к своей индивидуальности личные проблемы. Действуя в рамках своей культуры, он сохраняет национальный дух, но добавляет к нему индивидуальные дары Сагрок. Это позволяет действовать в рамках чистого искусства, создающего новые формы красоты.
Сакральные практики работают по очень похожей схеме. Национальная культура предоставляет набор ритуалов, соответствующих набору связей национального духа. Эти ритуалы способны воздействовать на те точки восприятия, которые необходимы для достижения сознанием состояния, требуемого для активизации сил, подвластных Сагрок. Чтобы этот механизм работал, индивидуальное сознание должно быть подчинено устойчивым связям национального духа, который закрепил в массовом сознании эффективные способы общения с богиней. Однако для того чтобы совершать подлинные чудеса, индивидуальное сознание должно иметь собственные связи, соответствующие более эффективным способам использования сил, подвластных Сагрок. Именно поэтому художественное творчество – это гораздо более тривиальный процесс, чем магия. С другой стороны, обыденное сознание тоже применяет магию, руководствуясь народными приметами и поверьями.
Чертог богини открывается мягким равномерным голубым фоном, напоминающим экран. Перед проникновением туда человеческого сознания в ходе мистического опыта, на экране равномерными кругами расходятся волны как будто от упавшей на него невидимой капли. За этими кругами постепенно проступают красноватые разводы, которые затем закручиваются в красно-голубой вихрь. Этот вихрь увлекает к лиловым облакам, из которых постепенно выступают очертания скрытой планеты. Она имеет форму конуса, вершина которого напоминает молодую скалу, смотрящую вниз, а основание практически полностью занимает море, окруженное холмами. Планета освещена слабым, рассеянным голубоватым светом. Сквозь серовато-лиловые облака видно белое светило. Море абсолютно спокойно; в сумерках оно выглядит темно-серым. Берег моря усыпан большими пустыми раковинами. Сознание воспринимает их не как нечто живое, а как символы водной стихии. Местами над холмами висят горизонтальные покрывала легкого белесого тумана. С одной стороны полоса холмов, отделяющая море от края планеты, имеет расширение, на котором располагается замок богини. Он выглядит как лабиринт из дорог и мостов, ведущих к морю, ограниченный со стороны края планеты узкой, крутой скалистой грядой. В середине дальней стороны замка располагается башня, на которой лежит трезубая раковина с широким устьем – обиталище богини. Сама богиня является как светящийся белый шар, в центре которого сверкают звезды, расположенные клетчатыми рядами. В другой ее ипостаси можно увидеть женское лицо с широкой, умиротворенной улыбкой. Это лицо прекрасно, но не соответствует канонам красоты того общества, к которому принадлежит испытывающий мистический опыт субъект. Это позволяет богине передать в опыте переживания, связанные с необходимостью поиска новых форм для воплощения красоты.
Логос
Дальнейшее развитие материи приводит нас к следующему уровню организации: интеллект. На этом уровне сознание индивидуума возвышается над конкретным национальным духом, абстрагируется от него и начинает постигать сущность мира и его феноменов. В основе этого постижения лежит контакт с единым духом, который дает индивидуальному разуму общие понятия, необходимые для мышления и общения. Это обеспечивает познаваемость законов природы и позволяет развивать технику, использующую в своих механизмах познанные законы. Знание законов природы позволяет предсказывать будущее; сознание пророка не оперирует информацией о каждой частице мироздания, чтобы сделать осознанный прогноз, а обращается непосредственно к единому духу за нужной информацией. Этот дух, отвечающий за познание, есть бог мужского пола, олицетворяющий стихию воздуха. Так как западная интеллектуальная традиция родилась в Греции, мы будем называть его греческим именем Логос.
Мужская сущность этого бога проявляется в том, что он побуждает человека выйти за границы устоявшихся представлений и создать нечто принципиально новое. Если адепт Сагрок стремился многими путями прийти к одному и тому же, то адепт Логоса все время хочет разного. Он стремится к свободе, и для этого ему нужно понимание этого мира. Только знание может дать истинную свободу: чтобы сделать осознанный свободный выбор, необходимо знать возможные варианты и последствия своего выбора. Неведение создает иллюзию свободы, когда индивидууму кажется, что он делает свободный выбор, тогда как другие варианты, которые могли бы быть более предпочтительными, ему неизвестны. Неведение может держать человека в рабстве: зная лишь один возможный вариант действий, он считает его необходимым.
Подлинная свобода направлена на благо. Принцип блага состоит в том, чтобы способствовать достижению того, что составляет смысл жизни. Смысл жизни для каждого индивидуума заключается в том, чтобы стремится к своему личному представлению о счастье. Смысл жизни вообще не может быть однозначно выверен и состоит в том, чтобы выполнять волю богов. В зависимости от того, каким богам служит индивидуум, конкретные представления о смысле жизни могут быть различными. Возможно два варианта достижения счастья: либо изменять условия своего существования, либо изменять свое отношение к этим условиям. Логос позволяет своему адепту идти по любому из этих путей, так как адепт свободен. Но свобода не освобождает от дисциплины: один раз сделав свободный выбор, индивидуум попадает в одну из форм служения, для которого всегда имеются регламентированные заповеди. Подлинная дисциплина отличается тем, что индивидуум не боится божественной кары, а сам ревностно хранит свою верность принятым заповедям. Это способствует обретению внутренней силы, не зависящей от ресурсов национального духа и потому позволяющей строить нечто новое. Только приняв заповеди, человек может нарушать их. Без заповедей его служение – лишь игра; заповеди подобны одежде, а нарушение заповедей подобно дыре в одежде. Лишь научившись самостоятельно исполнять заповеди, индивидуум обретает достаточную внутреннюю силу, чтобы получить способность к истинно свободным действиям, для которых уже не нужны никакие заповеди. Пока же он идет по пути обретения силы, голос Логоса звучит в его единичном сознании в виде совести и здравого смысла. Совесть оценивает деяния на предмет соответствия принятым заповедям и зовет индивидуума к своему предназначению из потерянности в толпе; здравый смысл задает формальные принципы мышления, позволяющие оценивать различные дискурсы на предмет соответствия законам природы. Совесть руководит индивидуумом, если он выбрал путь изменения условий своего существования, а здравый смысл – если он выбрал путь осмысления жизни, ведущий к мудрости.
Человеческое общество не является автономным образованием: оно находится в среде природы. Человек – дитя природы; он унаследовал от нее определенные потребности и возможности, позволяющие их удовлетворить. Время существования постоянно развивающейся природы очень велико; постоянное столкновение потребностей различных живых существ могло разрешиться тремя путями: либо взаимным уничтожением, либо выживанием сильнейшего, либо компромиссом. Второй и третий варианты являются более предпочтительными, так как позволяют всему живому сохраняться и развиваться. Тот, кто не смог пойти этим путем, погиб, и остались лишь лучшие. Поэтому процесс развития живой природы есть процесс постоянного совершенствования. Мы не можем с уверенностью сказать, является ли человек вершиной этого развития, так как будущее скрыто от обыденного сознания. Если человек – это вершина, то любое изменение его природной сущности нарушит ее совершенство; если человек – это лишь промежуточное звено, то он сам в своем несовершенстве не сможет с уверенностью судить о том, каким он должен стать в результате развития. Поэтому новизна, создаваемая адептом Логоса, все равно ограничена требованиями естественной природы человека. Макошь покровительствует животной сущности человека, сознанию и культуре, Сагрок покровительствует искусству и магии, а Логос покровительствует интеллекту, который существует либо в виде совести, либо в виде здравого смысла. Из всего этого слагается человеческая природа.
Чертог Логоса открывается темным бункером. В ходе мистического опыта сознание сначала попадает в дыру между мирами – дыру незнания. Оно воспринимает себя как нечто, целиком погруженное во тьму и дрейфующее без понимания своего пути. Но в какой-то момент появляется еле заметный золотистый блик, который качественно преобразует тьму, ибо она перестает быть абсолютной. Сознание направляется к этому блику и попадает в колодец, сквозь который его освещает золотистый свет знания. Дно колодца становится круглым светилом Абсолютного Знания, а стены колодца расступаются, открывая антураж чертога Логоса. Он представляет собой бескрайнее пространство, заполненное облаками. В этом пространстве висят бурые камни и обширные плоские архипелаги, поверхность которых напоминает хребты из острых пиков. Сходство висящих в пространстве архипелагов со скелетами живтоных символизирует формальную природу истины. Впереди горит золотом светило Абсолютного Знания, но свет, освещающий архипелаги, как и во всех чертогах богов, является рассеянным. Дух Логоса исходит из этого светила и поддерживает в стабильном состоянии каменные фигуры.
Трикстер
Во всех традиционных языческих культах присутствует безбородый бог, деятельность которого направлена против чужого пафоса и величия. У греков это Гермес, у скандинавов это Локи, у славян это баба Яга. Такие боги в мифологии называются трикстерами. Так как они играют важнейшую роль в мироздании, олицетворяя стихию огня, мы будем использовать обобщающий научный термин в качестве имени бога огня.
Трикстер – это божество неопределенного пола; его изменчивая природа соответствует сознанию пассивного гомосексуалиста. Осознание невозможности войти в естественное общество приводит к тому, что Трикстер стремится своими хулиганскими действиями навлечь на себя гнев других богов, которые тем самым удовлетворили бы его смещенную, холостую сексуальность. Однако, как одна из фундаментальных сил природы, Трикстер должен держаться своих собственных оснований, и поэтому его дискурс направлен не на беспочвенное охаивание других дискурсов, а на их разоблачение. Противостояние Трикстера другим богам проявляется и в том, что он склонен к панибратству с простыми смертными. В этом случае он выступает в роли проводника истин, посредника между богами и смертными. С этим связан такой широко известный факт, что в классических языческих культах из всех богов только Трикстер обладал человеческими чертами характера, личность остальных тонула в пафосе и величии. Интересно, что некоторыми качествами Трикстера обладал Иисус Христос: во-первых, он выступал в роли посредника между Богом и человечеством, во-вторых, он разоблачал устаревшую мораль книжников и фарисеев, выступавших в его время в роли духовной элиты, в-третьих, само его распятие можно рассматривать как закономерный акт гнева, удовлетворяющий смещенную сексуальность. Кроме того, качествами Трикстера обладал французский философ Жиль Делёз, который, во-первых, создал философию деконструктивизма, направленную на разоблачение социальных мифов, а во-вторых, покончил жизнь самоубийством, так как на старости лет утратил физическую привлекательность и, соответственно, потерял возможность выступать в роли пассивного гомосексуалиста.
Кроме смещенной сексуальности, неопределенность и изменчивость Трикстера означает его непредсказуемость и хитрость. Для реализации своих проказ Трикстер все время вынужден маскироваться, превращаться в нечто иное. Этим он олицетворяет энергию – вторую форму сущего по сравнению с материей. Энергия может быть познана только при превращении в другую форму энергии. Сущность энергии в постоянном превращении. Огонь – это чистая энергия. Не направленная ни на что конкретное, она стремится к хаосу и разрушению. В связи с этим, Трикстер верно служит, только находясь в рабстве; он готов добровольно продаться в рабство простым смертным, чтобы выказать свое презрение к пафосу и величию других богов. Но каждый раз он провоцирует своих господ, испытывая их терпение, чтобы навлечь на себя их гнев и испытать удовлетворение. Трикстер все время ищет сложные задачи, чтобы решить их нетривиальным способом и тем самым выказать презрение к шаблонному мышлению постановщиков этих задач. Он делает то, что при составлении правил игры никому не пришло в голову запретить, и получает дар, который предназначался кому угодно, но только не ему.
Бытие адептом Трикстера является единственно возможным способом бытия смещенного сознания. Кастрированный фаллос, не способный к созданию нового, символизирует рабское сознание, которое апеллирует к чужим доктринам, чтобы найти в них изъян и разоблачить. Рабу доступно не только его собственное сознание, но и сознание господина через исполнение его воли. Раб стремится защитить свою субъективность, разоблачая дискурс господина и тем самым восстанавливая свою честь. Он отрицает всякие суррогаты чести и стремится обрести подлинную честь, которая возможна только при полном отказе от ее суррогатов. Именно поэтому адепт Трикстера имеет рабское сознание, так как господин уже имеет честь за то, что однажды он предпочел свободу безопасности. Но для Трикстера свобода является мифом, подлежащим разоблачению, и подлинная честь может быть обретена только в состоянии полнейшего внешнего унижения. Эта ситуация выступает как особая форма дисциплины, претендующая на большую подлинность, чем дисциплина Логоса.
Культ Трикстера связан с расщепленным, смещенным сознанием, которое блюдет свою честь таким образом, чтобы ни в коем случае не получить того, чего оно не заслуживает, получив это как добровольный дар, а не добившись всего только своей хитростью. Основанием чести становятся не сами внешние ярлыки, а превосходство сознания над ними.
Чертог Трикстера открывается хаотичным нагромождением обрывков непонятных пестрых образов, из которых выступает гладкий ствол, разветвляющийся внизу на два толстых корня. Между корнями внизу находится пещера, символизирующая анус. Вверху ствол не разветвляется и представляет собой гладкий столбик, конец которого теряется в хаотичных обрывках. Далее сознание проникает в пещеру и обнаруживает себя перед прозрачным шаром, внутри которого горит красный огонь. Куда бы оно ни попыталось обратиться, сознание видит перед собой темную гладкую поверхность, сквозь которую просвечивает огонь. В какой-то момент оно понимает, что поверхность эта – зеркало, и то, что кажется ему огнем, есть отражение самого сознания. При попытке выбраться из огненно-зеркальной клоаки, сознание обнаруживает себя в западне. В этот момент оно способно увидеть самого Трикстера, которому подвластен огонь, копирующий движения сознания в мнимом зеркале. Он выглядит как гладкая фигурка, своей формой напоминающая перевернутую рогатку со смеющимся безбородым лицом. Лишь разбив зеркало, сознание проходит через освободившийся огонь и получает возможность покинуть пещеру.
Хронос
Мир прошел через семь уровней организации: неживая природа, жизнь, сознание, культура, искусство / магия, интеллект и разоблачение. Силы, олицетворяемые богами, все основаны на опыте сознания, и потому четыре бога отражают над-сознательные формы организации сущего. Времени подвластны все четыре стихии, и Хронос видит их отношения и взаимосвязь. Именно в этом заключается основной смысл его дискурса, который можно представить как метафизику природы.
Четыре этические системы по-разному отражают взаимоотношения индивидуума и общества. Первая этическая система – это этика подражания, основанная на принципе «поступай с другими так, как другие поступают с тобой». Для нее характерна ориентация на кровную месть с одной стороны, и на щедрую благодарность с другой. Она связана c мистическим, традиционалистским сознанием, которое остается верным сложившемуся укладу, основываясь на личном опыте, и характерна для сообществ, живущим по «волчьим» законам. Наибольшее распространение они получают на юге: бурный южный темперамент стремится к непосредственной реакции на ситуацию. Вторая этическая система – это этика страха, основанная на принципе «не поступай с другими так, как другие не поступают с тобой». Для нее, в первую очередь, характерно уважение к традициям. Она запрещает выделяться из толпы и характерна для консервативных восточных сообществ. Ярким образным выражением этой системы являются восточные мудрецы; они воплощают консервативное, архаичное сознание, которое стремится не к созданию нового, а к сохранению старого, уже подтвердившего свою эффективность. Третья этическая система – это этика прогресса, основанная на принципе «поступай с другими так, как хочешь, чтобы другие поступали с тобой». В этой системе индивидуум не берет пример с других, а сам служит примером для большинства. Эта система направлена на улучшение условий жизни всего сообщества и характерна для Запада. Она связана с персональным сознанием, которое стремится своим примером показать лучший по сравнению с традиционным укладом способ бытия и повести за собой других. Четвертая этическая система – это этика чести, основанная на принципе «не давай другим поступать с тобой так, как ты не поступаешь с ними». Она направлена на разрушение пьедесталов, в которых имеется заметный индивидууму изъян; индивидуум должен не только сам следовать своим принципам чести, но и препятствовать их нарушению другими. Эта система характерна для гордого Севера, который, правда, в настоящее время практически полностью поглощен прогрессивным Западом.
Таким образом, четыре божества, олицетворяющие силы природы, соответствуют четырем этическим системам и четырем сторонам света. Сагрок отвечает за первую этическую систему и за Юг, Макошь отвечает за вторую этическую систему и Восток, Логос отвечает за третью этическую систему и за Запад, а Трикстер отвечает за четвертую этическую систему и за Север. Это связано с тем, в субстанции какой стихии общество испытывает нехватку на определенной стороне света. На юге сообщество испытывает недостаток воды, и поэтому более склонно к культу Сагрок; на востоке общество испытывает недостаток плодородных земель, и потому славит Макошь; на западе из-за высокого уровня урбанизации массовое сознание испытывает недостаток простора, и потому стремится приобщиться к Логосу; на севере огонь согревает людей, которые благодарят за это Трикстера. Кроме того, каждое божество связано со своим цветом в цветовой палитре. Макошь имеет зеленый цвет жизни, Сагрок имеет голубой цвет воды, Логос имеет желтый цвет солнца истины, а Трикстер имеет красный цвет огня. Все эти цвета видны в мистических опытах.
Культ Хроноса связан с всесторонне развитым сознанием, которое превзошло привязанность к конкретной системе. Главной особенностью этого сознания является способность к переменам и к развитию. Но это развитие не имеет характера гонки за прогрессом, как в культе Логоса, а сочетает в себе свободу и способность приспосабливаться к изменяющимся условиям. Любое развитие основано на одном из трех временных модусов: созидание, разрушение и сохранение. Созидание идет по пути «огонь – воздух – вода – земля». Разрушение, наоборот, проходит путь «земля – вода – воздух – огонь». Сохранение – это неизменность чего-то единичного, имеющая место при изменчивости всего остального.
Чертог Хроноса открывается сознанию как высокая гора на равнине, покрытой растениями, похожими на гигантские волосы. Горизонт равнины теряется в тумане. Гора начинается пологими отрогами, которые становятся все круче, и заканчивается острым пиком, вершина которого теряется в слоистых облаках. Весь антураж окрашен в нейтрально-серые тона. На склонах горы находятся четыре острых хребта, символизирующих водоразделы между четырьмя подчиненными стихиями. Между хребтами располагаются ниши, ведущие к чертогам других богов. Поднимаясь к вершине горы, сознание обнаруживает, что в том месте, где пик пронзает слой облаков, они расступаются в виде круглого отверстия, и видна колонна на вершине горы. Попытавшись добраться до колонны, сознание срывается вниз, и лишь дав себе упасть на равнину, оно способно взмыть выше слоя облаков и обнаружить, что этот слой не последний, есть более высокие слои облаков и более высокие горы, пронзающие их. Дух Хроноса обнаруживается в кресте, в который превращается часть горы, видная сверху через отверстие в слое облаков.
Все описанные боги обладают субстанцией. Согласно Спинозе, который создал классическое учение об этом, субстанция представляет собой то, что существует само в себе и ничем не обусловлено. Боги, обладающие субстанцией, являются подлинными. Но кроме них, существуют неподлинные боги, являющиеся вторичными порождениями нашего мира, но способные действовать как боги. Они также олицетворяют некоторые силы и могут проявляться как дискурс или как антураж. Развитие массового сознания людей привело к тому, что неподлинные боги, созданные этим сознанием, так развились сами, что захватили власть над миром. В настоящее время идет война подлинных и неподлинных богов, и основное поле битвы – массовое сознание. Полная победа неподлинных богов приведет к их гибели, так как они не обладают субстанцией; поэтому им выгодно поддерживать мир в состоянии постоянной войны.
Родовые боги
Первыми неподлинными богами были родовые боги, которых славили древние племена. Массовое сознание черпало силу из субстанций подлинных богов и перенаправляло ее в новое русло. Племя создавало себе фантазм и подпитывало его своими силами. Эта работа не была напрасной: за счет чужой субстанции, направляемой к ним массовым сознанием, родовые боги росли и крепли, становясь все сильнее и могущественнее. Когда племя обращалось к своим богам, те в меру своих возможностей выполняли их просьбы, влияя на силы, подвластные богам тех субстанций, которыми их кормили. Однако поскольку родовые боги были неподлинными, они постоянно требовали нового притока субстанции, и поэтому не только покровительствовали своему роду, но и карали его, если народ переставал их чтить. В результате племя само создавало себе господина в лице родового бога и добровольно продавалось ему в рабство.
Большие человеческие сообщества прошлого зачастую славили не только подлинных богов, но и их отдельные ипостаси, считая их разными богами. Например, солярный культ присущ большинству народов, хотя солнце является одной из ипостасей Макошь. Такие культы не являются неподлинными, так как все равно апеллируют к власти подлинных богов, и если родовые боги совпадают с ипостасями подлинных богов, то порабощения не происходит.
Часто родовым богом становился уважаемый предок, которого за выдающиеся заслуги племя наделяло божественным статусом. В том случае, когда его особенные способности были связаны с его более тесным, по сравнению с соплеменниками, контактом с подлинными богами, такой культ также мог сохранить свою подлинность. В этом случае подлинные боги воспринимают своего бывшего союзника как одну из своих ипостасей. Но чаще всего, начав славить предка, племя создает себе новый фантазм, который не является духом предка, и превращается в неподлинного бога. Эта ситуация усугубляется за счет того, что уважение к предку делает переживания адептов более искренними, и процесс перенаправления субстанции от подлинных богов к неподлинному происходит быстрее. В результате вместо обожествленного предка племя получает суррогат, который порабощает их. Для того чтобы этого не происходило, уважаемый предок должен иметь действительные заслуги перед подлинными богами. Если они принесли ему такой дар, что он смог с ними контактировать, то он должен его отработать.
Еще одна опасность в почитании предка заключается в том, что предок может еще при жизни сам заниматься служением неподлинному богу. Для этого ему необходимо организовывать жизнь окружающих людей таким образом, чтобы массовое сознание без осознания того отдельными индивидуумами работало с нужными неподлинному богу субстанциями. В этом случае, если предок снискал уважение, способствующее его обожествлению, неподлинный бог обязательно воспользуется этим, так как, по сравнению с подлинными богами, неподлинные более жадны и предприимчивы. Это связано с тем, что им, в отличие от подлинных богов, грозит гибель, если они не смогут поработить массовое сознание, которое будет поставлять им субстанцию.
Во время стычек между племенами родовые боги влияли на те стихии, которые соответствовали потребляемым ими субстанциям так, чтобы привести свое племя к процветанию. Но это воздействие не могло быть абсолютным, так как все деяния богов имеют характер изменения тех процессов, исход которых не предопределен. Родовые боги могли лишь инициировать случайности в поведении подвластных им сил, которые могли бы решить исход противостояния. В тех случаях, когда никакая случайность не могла повлиять на исход битвы, родовые боги бездействовали, чтобы не тратить силу. Однако даже после порабощения одного племени другим, порабощенные обычно продолжали свои собственные богослужения наряду с вынужденным служением чужим богам. В результате родовые боги не теряли силы и при удобном случае способствовали освобождению своих племен.
Чертоги родовых богов всецело зависят от конкретных культов. Чаще всего они отражают быт того племени, которому покровительствует родовой бог.
Профанация подлинного культа
Подлинный культ всегда связан с идеей служения. Неважно, в какой форме это служение проявляется: и прославление, и преклонение требуют от единичного сознания специальных затрат по служению богам. Только за служение боги будут изменять направленность нечетко детерминированных процессов своей стихии таким образом, чтобы исполнить желания адепта. В наибольшей степени это характерно для Логоса, который обязывает к дисциплине. Другие подлинные боги также требуют определенных форм служения: Макошь требует продлевать свой род, заботиться о детях, Сагрок требует поддерживать и развивать своими деяниями национальный дух, Трикстер требует строжайшим образом блюсти свою честь. Но духовенство, приспособившееся к культурной ситуации, начинает от имени подлинных богов служить своим желаниям.
Наиболее известный церковный институт, занимавшийся профанацией подлинного культа, – это католическая церковь. Учение Христа, адаптированное под менталитет его народа, пропагандировало служение Хроносу как силе, объединяющей в себе всех подлинных богов. Но католическая церковь изобрела индульгенции, которые превратили религиозное служение в коммерческий проект. Противостоять этому попытался Мартин Лютер, но его движение привело к тому, что адепты стали протестовать ради протеста и отвергли всякую дисциплину. Лютеранский дискурс провозгласил, что подлинная дисциплина достигается не путем добровольного следования заповедям, а путем сохранения духовности в условиях, когда никаких заповедей нет. Эта идея стала удобной основой для спекуляции и превратила лютеранское христианство в религию, которая не требует ничего.
Так появились две новые формы общественного сознания, которые легли в основу новых культов. Это, во-первых, стяжательство, во-вторых, бунт. Дискурс стяжательства провозглашает ценность не труда, а, наоборот, максимального обладания благами при минимуме затраченного труда. Слабость человеческой природы приводит к нежеланию служения и стремится перехитрить подлинных богов. В итоге неподлинного бога создает уже не отдельное племя, а массовое сознание всего человечества, и этот бог, спекулируя на слабости, порабощает человека своим дискурсом. В христианстве этого неподлинного бога нарекли именем Мамона.
Дискурс бунта видит собственную привлекательность в противостоянии как таковом, но, в отличие от дискурса Трикстера, не требует заботы о своей чести. Презрение бунтаря сопровождается действиями, не требующими никаких затрат, и поэтому ни на чем не основано, оно замыкается само на себе. Бунтарь никогда не продастся в рабство добровольно, чтобы доказать свое моральное превосходство над чужим могуществом: он не способен нести на себе крест служения. Все попытки доказать свое превосходство упираются в собственную неорганизованность, и все что остается – это интенсивное, но беспочвенное презрение, способное лишь забить все другие чувства, говорящие о его неподлинности.
Философия разврата
Иисус Христос призывал человека стать как дитя, чтобы обрести благодать. Но западный мир, одержимый идеей стяжательства, склонился к противоположной идее. Молодой человек, чтобы утвердить свой личный авторитет, стремился казаться старше, чем он есть. Он, как и стяжатель, отказался от идеи служения кому-то и захотел сам превратиться в маленького бога в своем окружении. Для того чтобы показать свое превосходство, он начал осваивать занятия, требующие большого труда, чтобы окружающие увидели противоречие между его юным возрастом и его личными достижениями. Такая претензия называется геронтической. Она, в общем-то, не противоречит идее служения, но это служение не подлинным богам, а самому себе.
Для более эффективного развития индивидуум может сотрудничать с подлинными богами, чтобы совмещать ускоренный личностный рост с поддержкой Высших Сил. Но в реальности это происходит редко. Идея личного роста геронтику чаще всего застилает глаза, и он не способен на служение еще кому-то даже; если в ходе своего он развития выполняет социально полезные функции, для служения богам этого недостаточно, так как боги не допускают восприятия себя как средства, а только как союзника. В итоге истинный геронтик идет своим путем, опираясь лишь на внешние проявления стихий подлинных богов.
Следующий шаг к разврату заключается в том, что геронтик обнаруживает у себя дары природы, которые позволяют ему ощутить свое безусловное превосходство, не прилагая никаких усилий. Юная девушка с большой грудью или юный парень с большим фаллосом воспринимаются как дети, претендующие на то, чтобы казаться взрослее, через свою сексуальность. В итоге секс отщепляется от триединого процесса самовоспроизведения рода и становится средством удовлетворения желания стать богом в своем мирке. В отличие от почитания отдельных ипостасей Макошь, такой культ не является подлинным, так как отрицает другие ипостаси. Сексуальный партнер для развратника – это не любимый человек, с которым он планирует растить ребенка, а раб, который должен подтвердить его мнимую божественность. При этом оба партнера могут считать друг друга своими рабами, удовлетворяя друг друга в порочном соитии.
Следующий шаг заключается в том, что развратник хочет показать своё превосходство перед лицами своего пола. Это приводит к властному гомосексуализму. В отличие от культа Трикстера, в котором гомосексуализм является органичной чертой изменчивой природы огня и обуславливает провокационную деятельность, развратник переходит к гомосексуализму осознанно. Разврат сам становится основанием для самоутверждения. Такой культ стремится утвердить свою подлинность за счет таинственности. Если естественное влечение к противоположному полу является одной из ипостасей Макошь, то развратник на этой стадии обращается к Сагрок. Он, с одной стороны, осознает противоестественность того, что с ним происходит, но, с другой стороны, сам стыд, возникающий в результате, превращает в основание для своей мнимой божественности. Он эстетизирует свой стыд. В результате формируется гомосексуальный культ, описывающий возвышенную романтическую любовь. Она сопряжена с невозможностью полного удовлетворения, она всегда трагична и безысходна. Естественная любовь, ранее не имевшая эстетической подоплеки, превращается в любовь средневекового менестреля к недоступной даме из высшего общества. Развитие гомосексуального культа в гетеросексуальной среде привело к непониманию смысла любви естественным человеком; это стало результатом того, что даже для него триединый процесс самовоспроизведения рода оказался разобщен. Индивидуальная гордыня многих привела к тому, что ей стал покровительствовать неподлинный бог, дискурс которого уводит от естества.
Этот увод от естества тоже становится основанием мнимой божественности для развратника. Он стремится, с одной стороны, ради удовлетворения потребности в осознании своей развратности совратить тех, кто беззащитен, с другой стороны, максимально отдалить от естества себя самого. Не случайно следующей стадией разврата являются сексуальные извращения, которые сопряжены с опасностью для здоровья либо самого развратника, либо его партнера. В одном из своих рассказов А.И. Куприн описывал благополучного человека, периодически отправлявшегося в притон, чтобы полизать пятки самой грязной проститутке. Другая форма, совращение беззащитных, обычно проявляется в том, что наслаждение доставляет не само тело, а метаморфоза, происходящая с ним. Если старый развратник вступает в гомосексуальные отношения с юным мальчиком, он наслаждается тем, что этот мальчик в такой роли выступает как геронтик; даже без обладания большим фаллосом, сам факт принятия участия в разврате делает его взрослее в глазах развратника. Оба модуса осознанного противостояния естеству в разврате вызывают чувство победы над Макошь. Пройдя через очередной акт риска без последствий, развратник ставит «зарубку на ружье», в очередной раз победив здравый смысл.
В мистическом опыте этот очень могущественный бог разврата автору данной книги явился под именем Гломбольд. Его чертог представляет собой громадную бочку, стенки которой изнутри покрыты влажными волосами. В отличие от большинства других богов, в мистическом опыте образы являются больше не зрительными, а осязательными: бочка крутится, и влажные волоски ласкают путешествующее сознание. Сам Гломбольд имеет вид толстого человека с огромным носом с высокой переносицей.
Молох
Как только накопление навыков становилось осознанной самоцелью, массовое сознание начинало перекачивать субстанцию от Логоса к новому неподлинному богу. Родители предполагали, что у их детей могут быть иные таланты, чем те, которые требуются для продолжения их дела, и организовали институты по обмену знаниями. В результате обучение ребенка оторвалось от впитывания родной культуры; он стал инструментом в руках искусственно созданного общества производства. С обучения ребенка навыкам, необходимым для поддержания привычного уклада жизни, внимание родителей переключилось на поиск в нем склонностей к тому или иному виду деятельности. Но этот сдвиг еще не создает неподлинного бога. Неподлинный бог рождается в тот момент, когда информация о том или ином виде деятельности соблазняет ребенка, и он начинает служить ему, перекачивая субстанцию от Логоса, стремясь овладеть некоторым ремеслом не потому, что это соответствует его склонностям, а потому что ему хочется быть в этом ремесле. После этого ребенок, соблазнившийся гламурным антуражем, обрекает себя на тяжкое бремя освоения все возрастающей сложности фундаментальных наработок.
Неподлинный бог все время стремится подчинить своей воле адептов. Ученые не решают задачи, необходимые для повседневной жизни, а изучают природу ради чистой науки. Деятели искусства отказались от своей миссии нести людям красоту и принялись фанатично исследовать возможности того материала, с которым они работают. Мыслители перестали решать вечные вопросы и принялись систематизировать то, что уже было сделано. Особенно ярко это проявилось в философии Жака Лакана, который провозгласил, что все философские системы – это фантазмы, которые являются условными способами описания бесконечной в своей сложности деятельности сознания. С точки зрения самого академического дискурса все эти изменения оправданы, но сам он не имеет твердого основания. Стремление к растущей сложности – это служение неподлинному богу, который разобщил различные виды знания, поссорив мистиков и философов. Теперь умы мыслителей захвачены разоблачающим дискурсом, который был описан в самом начале данной работы, а мистики, захваченные профанацией культов, не в состоянии дать им отпор.
Последняя стадия захвата мира неподлинными богами – это либерализм. Это идеология, которая призывает к толерантности, но сама ник чему не толерантна. Либерализм создает иллюзию изобилия: он предлагает ограниченное множество товаров, провозглашая свободный выбор любого из них. Но он не дает выбрать то, чего нет в предложенном списке. А нет там именно того, что соответствует архаичному укладу жизни, в меньшей степени захваченной неподлинными богами. Исходно толерантность – это устойчивость, проявляющаяся в определенных пределах действия некоторого фактора, уровень которого выходит из зоны оптимума. Она позволяет сохранять дистанцию по отношению к чужой культуре и чужому национальному духу. Либерализм искажает понятие толерантности, чтобы разрушить высшие ценности: он призывает нормативные институты, такие как религия, быть толерантными к безнравственности современного общества, но сам не проявляет толерантности по отношению к их нормам. Порожденный идеологией успеха, либерализм верно служит ей. Успех подменил собой человеческое счастье. Все суррогаты счастья, поставленные массовым сознанием в абсолют, создают безликих неподлинных богов, порабощающих целые народы. Прогресс избавляет от рутинной работы, но либерализм скрывает, что вместе с ней прогресс избавляет от чувства морального удовлетворения после завершения трудного дела.
Чертог неподлинного бога либерализма в мистическом опыте является сознанию как огромное болото кровавой взвеси. Над этим болотом высится громадная пирамида многоуровневой иерархии стяжательства. Кровь, наполняющая болото – это кровь миллионов людей, которые, веря в светлую силу прогресса и демократии, принесли на алтарь неподлинного бога свои жизни. Имя ему – Молох, пожирающий невинных младенцев. Он является сознанию как столп бледного тумана над одинокими воротами, в сумерках стоящими над болотом.
Чтобы служить подлинным богам, необходимо обрести силу. Но сильная, гармонично развитая личность – это не тот, кто развил только один свой талант. Он должен ощутить полноту бытия, раскрыть свою высокую сущность в различных аспектах. Только так человек способен достичь достаточно высокого уровня развития, чтобы выполнить свою миссию.
Человеческое бытие расчленено на несколько аспектов. Число человека – это 5. Индивидуум поднимается пятым элементом над четырьмя стихиями природы. Так и бытие в любом аспекте рассмотрения образует четыре автономных элемента, увенчанных той категорией, которую выражает аспект.
Сознание человека имеет три основных аспекта: познавательный, нравственный и оценивающий. Познавательный аспект определяется категорией знания, нравственный – категорией воли, а оценивающий – категорией мудрости. Каждая категория образует пирамиду, в основании которой лежит четыре элемента. Элементы пирамиды образуют такую последовательность, что их можно, с одной стороны, обойти в определенном направлении, с другой стороны, разбить на две пары по различным критериям.
Знание
Знание – это информация. Информация – это отображение предмета в материале иной природы. Хранителем информации является ум, но знание относится к тому, что находится за пределами ума. Отношение знания к своему предмету таково, что вся информация, отображенная в уме, имеется в предмете. Элементами пирамиды знания являются четыре способа познания – опыт, мышление, вера и интуиция.
Опыт. Этот способ познания основывается на чувственном восприятии. Даже если чувства не лгут, на изучаемую закономерность, которая впоследствии должна быть подвергнута индукции, могут оказывать влияние неучтенные факторы. С этим борются методология науки, гносеология, статистика и другие дисциплины, но все они дают информацию вероятностного характера, и поэтому ненадежны.
Мышление. Под мышлением обычно понимается дедуктивная логика. Основным недостатком ее является то, что она не может выйти за свои рамки и, в силу этого, ограничена. Второй недостаток дедуктивной логики в том, что она предполагает, что заранее имеется то, что является главной целью познания – общие положения. Мышление основывается на языке, который является носителем мыслей. Без языка мысль невозможна, возможно лишь соприкосновение с истиной в мистическом экстазе.
Вера. Этот способ познания связан с принятием за истину некоторой информации без доказательств, связанный с получением ее из авторитетного источника. Если человек во что-то верит, то это существует по крайней мере для него, поэтому вера несет в себе бытие. Но в отличие от первых двух способов познания, она является иррациональной. В основе принятия знания на веру лежит внутреннее чувство уверенности.
Интуиция. Этот способ познания основан на использовании опыта Вселенной в медитации, достоверность которого основана на том, что, согласно Лейбницу, всякая монада вмещает в себя универсум. Интуиция, как и вера, иррациональна. Априорные представления, являющиеся условием всякого опыта, получены путем интуиции; поэтому сама очевидность знания носит иррациональный характер.
Истина. Этим понятием обозначается высший предел знания человека о сущем. Больше информации, чем содержит сам предмет, ум содержать не может. Так как все способы познания ограничены, любая теория – это лишь модель, описывающая сущее. Но истина намного сложнее любой модели. В реальной природе найдутся исключения из любой конкретной теории, их можно описать новой концепцией, опять найдутся исключения, и так до бесконечности. Любая модель имеет право на некоторую связь с истиной, но не должна претендовать на истину в последней инстанции. Сама истина многопланова, и можно рассматривать любую из теорий как один из ее аспектов.
Современная научная методология кастрирует познавательный аппарат, разрешая использовать только опыт и мышление. Знание, полученное из опыта, становилось достоянием науки, знание, полученное с использованием чистого мышления – достоянием философии. Философия и наука всегда двигались, поочередно продвигая друг друга к постижению истины. Сначала философия предлагала принципы, наука их использовала и получала выводы, которые не стыковались с этими принципами, и философия предлагала новые, осмысляя произошедшие события. Познание человечества все время движется по спирали, которая привела к тому, что, находясь в рамках обыденного ума, человек не может выйти за его границы. Для этого ума истины не существует, есть только мнение, парадигма, постулат и другие суррогаты подлинного знания, обладающие условной достоверностью. Только разорвав порочный круг научной методологии, можно приблизиться к истинному знанию реальности.
Воля
Воля – это то, что направляет процессы, исход которых не определен. Она сама имеет два аспекта: это сила и содержание. Сила является внешним аспектом воли, а содержание – внутренним. Сила позволяет успешно преодолевать преграды, которые ставит судьба, а содержание дает представление о цели, ради которой человек решился на дело. Элементы, входящие в пирамиду воли – это возможные в человеческом обществе способы достижения могущества: тело, технологии, культура и религия.
Тело. Состояние физического тела характеризуется рядом интегральных параметров, наиболее важными из которых является здоровье и выносливость. Здоровье – это совершенство. Здоровое тело нигде не доставляет дискомфорта, индивидуум не замечает его. Выносливость позволяет сохранять здоровье тела при попадании в неблагоприятные условия. Чем больше внимания человек уделяет своему телу, тем меньше оно его беспокоит. Пороки, разрушающие тело, являются нарушением животной сущности человека.
Технологии. Для обретения большей власти над природой человек все время стремился раскрыть ее законы средствами науки, подчинить ее себе и переложить нагрузку с тела на механизмы. Из-за этого тело, избавленное от неблагоприятных воздействий, становится менее натренированным и менее выносливым. Чтобы технологии служили воле, необходимо заниматься их развитием, все больше углубляясь в их постоянно растущую сложность, а не только пользоваться их плодами.
Культура. Этот элемент воли связан со служением искусству. Мистические озарения позволяют комбинировать частицы реальности в новые сочетания, сверкающие новыми оттенками бытия. Чем больше создано произведений, тем меньше становится поле, на котором возможна новизна. Поэтому прежде чем создавать что-то новое, необходимо изучить существующую культуру, чтобы быть уверенным в своей новизне. Знание культурного опыта способствует дисциплине творческого мышления и избавляет от опасности иллюзии новизны из-за неведения.
Религия. Этот элемент воли представляет собой психотехнику для достижения духовности. Достижение духовности способствует пониманию структуры мироздания и необходимо для выбора правильного направления своей деятельности. Религия состоит из набора догматов и доктрин, в которые необходимо верить, чтобы психотехника работала. Для того чтобы получить эти догматы, религиозный гуру должен подключиться к информационному полю богов, испытать мистический опыт и выразить пережитый экстаз в тексте догматов. Для того чтобы достучаться до подлинных богов, минуя все ловушки, требуется высочайшая дисциплина сознания.
Мудрость
Мудрость отвечает за выработку отношения к происходящему и способов действия. Мудрость тесно связана с взаимоотношениями различных индивидуумов. Элементы, входящие в пирамиду мудрости – это различные функции сознания, которые влияют на выработку отношения. Это страсть, осознание, позиция и мораль. Особенность мудрости в том, что каждый ее элемент образует дихотомию из двух своих противоположных модусов. Для страсти это вожделение и отвращение, для осознания это преклонение и презрение, для позиции это дружба и вражда, для морали это добро и зло.
Страсть. Первый элемент мудрости связан с абсолютной субъективностью суждения. Вожделение направлено на внешний объект так, что наслаждается самим его присутствием, не осознавая причины этого. Вожделеющее сознание цельно, оно полностью отдается созерцанию и жаждет охватить предмет собой. Отвращенное сознание раздроблено, оно стремится отколоть от себя неприятный предмет вместе с воспоминанием о нем, но это ему не удается. Пытаясь отогнать раздражающий образ, сознание лишь фокусируется на нем.
Осознание. Второй элемент мудрости связан с дальнейшим расколом сознания, который, однако, не приводит к конфликту. Одна часть сознания отдается вожделению или отвращению, а вторая наблюдает за ней и ищет, что там вожделеет или бунтует. Осознание отслеживает желания и позволяет на основе трезвого суждения оценивать их объективно, по соответствию желания авторитету. Дисциплинированное суждение дает более высокое наслаждение от объекта преклонения, чем от предмета вожделения, и более уверенное неприятие объекта презрения, чем предмета отвращения. Сознание само ищет объект преклонения и объект презрения, ибо ему нужны рамки, чтобы найти себя в мире.
Позиция. Третий элемент мудрости – это залог свободного выбора союзника. Осознав себя частью вертикальной шкалы, сознание ищет способа самоопределения среди равных себе. Оно считает предпочтительным то, что лучше соответствует его вожделениям, и ищет среду, в которой это соответствие будет достигнуто. И дружба, и вражда повязывают сознание цепями обязательств, но эти вериги оно наложило на себя само, ценой свободного выбора. Отказавшись от свободы, сознание теряет понимание того, что выбранная позиция не является единственно возможной, и становится марионеткой неподлинных богов.
Мораль. Четвертый элемент мудрости говорит о том, что принятая сознанием сторона не является абсолютно нейтральной в объективном смысле. Главным принципом морали становится соответствие запросов индивидуального сознания тому, что индивидуум делает для общества. Если соответствие достигнуто, то человек находится на пути добра, если нет – то на пути зла. Современный мир, захваченный неподлинными богами, все время соблазняет человека на отступление от истинного пути. Поэтому добро требует отречения от индивидуальных соблазнов во имя служения подлинным богам.
Во всех аспектах бытия человек должен добиваться развития. Поняв священную иерархию бытия, он должен сделать свой выбор в пользу подлинного служения. В этом случае он проходит путь восхождения от обыденного сознания до архонта. Познав всю полноту бытия, индивидуум приходит к тому, что мир перестает проваливаться в множественность бренных желаний, и соприкоснется с Единым, которое усмирит его гордыню. Только так можно добиться подлинного могущества.
Потребитель
Эта низшая ступень развития означает, что сознание почти лишено обоих аспектов воли, как силы, так и содержания. Индивидуум неспособен изменить ни свой индивидуальный мир, ни тем более что-то глобальное, если его что-то не устраивает. Он погрязает в пороках, нарушающих его животную сущность. Он настолько ничтожен, что даже не способен поднять свою голову чуть выше и понять, что бремя его страстей можно сбросить. Он способен лишь держаться за свою никчемную жизнь и под страхом страдания выполнять то, его требует от него мир, захваченный неподлинными богами. Потребитель может казаться себе счастливым человеком, если ему есть, на чем паразитировать. Но все равно он – дитя смердящего века, ознаменованного победой неподлинности.
В своем знании потребитель не может продвинуться дальше опыта. Его мышление примитивно, оно застряло в детской, ассоциативной логике. То, что он считает своим мышлением, на самом деле продукт стереотипов, навязанных ему через средства внушения. В сфере воли потребитель полностью зависит от технологий, но не способен сам их производить. В сфере мудрости он полностью отдается страстям, и его отношение к чему бы то ни было определяется исключительно по принципу «нравится – не нравится». Он не только не способен выделить в своем суждении вкуса объективную и субъективную стороны, он даже и не подозревает, что такое различение возможно.
Именно потребитель – это человек, который в качестве рабочего материала используется неподлинными богами для поддержания своего царствования в мире. Так как его воля подчинена страху, он легко управляем, он дает гарантию того, что никакие деяния его ничтожной воли не нарушат порочный порядок современного мироздания.
Мечтатель
На этой ступени развития сознание получает содержание своей воли, но еще не имеет силы. Индивидуум начинает задумываться о том, почему мир устроен так, а не иначе, и как можно было бы его изменить. Однако он так же, как и потребитель, не способен ничего изменить ни в себе, ни в ближайшей обстановке, ни во всем мире. Мечтатель не может изменить условий своего существования в этом мире и поэтому хочет изменения мира. Его сознание несчастно. С одной стороны, ему доступно понимание того, что происходит не так, с другой стороны, он ничего не может с этим сделать. Расщепленное сознание находится в состоянии отчаяния и должно нести тяжкий крест страстей, который оно чувствует во всей остроте, но не может сбросить. Мечтатель может на время спастись бегством в воображаемый мир, но реальность все равно достанет его.
В своем знании мечтатель способен охватить все четыре элемента, но из-за того, что он неспособен к практическому применению своего ума, его знание искажено. Ему крайне недостает низшей ступени знания, опыта, и он способен строить свои интуитивные построения лишь на получении информации из авторитетных источников, то есть на вере. Но недостаток жизненного опыта не дает мечтателю адекватно судить об авторитете, и он пребывает в неведении относительно истинного положения дел. Его мышление, обычно хорошо поставленное, пережевывает информацию, относительно которой мечтатель не может судить, является ли она истинной или ложной. В сфере воли мечтатель держится за две верхние ступени, за культуру и религию, ибо только там он находит отблеск совершенства, недостижимого в реальной жизни. Он слишком ленив для того, чтобы тренировать свое тело, и слишком обижен на неподлинный мир, чтобы благосклонно относиться к технологиям. Зачастую он стремится сбежать назад, к природе, но его не пускают проблемы предшествующих общественных формаций, которые в современной жизни решены. В сфере мудрости мечтатель находится между страстью и осознанием: он понимает возможность объективного суждения, но из-за недостатка опыта принимает суждения своей страсти за объективные.
Неподлинным богам такой человек практически не опасен. Его несчастное, расщепленное сознание, напротив, служит отпугивающим средством по отношению к более высоким ступеням развития. Несмотря на то, что мечтатель понимает порочность современного мира, действовать он способен только в рамках, заданных общественным порядком. Единственный выход из этой ситуации для мечтателя – это деструктивное поведение, способствующее досрочному бегству из этого неподлинного мира. Возможность использования мечтателя в качестве негативного ярлыка, висящего на подлинном, компенсирована его несколько меньшей, по сравнению с потребителем, эффективностью в качества работника неподлинного мира.
Реалист
Третья стадия развития сознания связана с противоположным нарушением синхронизации в сфере воли: наличие силы без содержания. Его воля достаточно сильна, для того чтобы изменить условия своего существования, но содержание его воли в целом подчинено требованиям его животной природы и мира неподлинных богов. На этой стадии развития сознания человек впервые обнаруживает свою животную сущность и стремится жить в согласии с ней. Для него становятся важны вопросы выживания, продления рода, своего здоровья. Он начинает ценить свободу, но так как его воля лишена содержания, он может довольствоваться суррогатом. Потеря содержания воли обусловлена тем, что на беспокойство об отвлеченных вещах у реалиста не остается времени и сил.
В своем знании реалист, прежде всего, ориентирован на мышление и опыт. Интуиция и вера для него играют вспомогательную роль, ибо он не приемлет их иррационализм. Только в том случае, если он твёрдо знает о своей хорошей интуиции, или о способности оперативно определять достоверность авторитетного источника, он может положиться на эти способы познания в принятии решения. В сфере воли реалист в наибольшей степени склоняется к технологиям. Он знает, как их использовать с максимальной эффективностью и способен производить то, что облегчает его труд. Он заботится и о своем теле, так как это отражает его животную сущность. Культура и религия – это две сферы, к которым он не проявляется существенного интереса, если только не выбрал их в качестве источника своего успеха. Но и в этом случае он использует их в качестве инструмента достижения собственного счастья. Зачастую это может проявляться просто в чувстве собственной важности. В сфере мудрости реалист ориентирован на осознание и позицию. Зачастую он использует страсть в качестве субъективного критерия того, что имеет объективное значение; в этом он противоположен мечтателю.
Для неподлинных богов реалист является важнейшим инструментом построения мира в соответствии со своими пожеланиями. Гораздо проще ставить в рамки того, кто стремится к собственному счастью, и дать ему это счастье в том случае, если он сделает, что от него требуют. Однако сильная воля реалиста приводит к конфликту интересов, способному нарушить выгодный неподлинным богам миропорядок. Поэтому реалистов должно быть намного меньше, чем потребителей. Реалист – это элита, в которую стремятся выбиться все потребители. Чем больше конкуренция, тем выше порог силы воли, необходимый для разделения этих ступеней развития сознания.
Герой
На четвертой стадии развития сознания в сфере воли достигается синхронизация: и внешний, и внутренний аспекты воли развиты в полной мере. Это позволяет индивидууму не только влиять на условия своего существования, но и изменять окружающий мир. Содержание его воли свободно от внешнего соблазна или страха, но может быть подчинено внушению. Герой руководствуется своими принципами, и заставить его сделать то, что противоречит им, невозможно. Но его можно убедить в том, что он неправ, если его сознание не замкнуто на себе и не боится новых знаний, способных поколебать уверенность в своей правоте. Мышление героя очень конкретно: он всегда знает, что будет делать для достижения своей цели в каждый момент. С другой стороны, оно всегда глобально: герой думает о том, что он может сделать для того, чтобы изменить мир.
В своем знании герой охватывает все четыре аспекта, и, в отличие от мечтателя, его опыт не искажен. Герой внимательно относится к тому, что предоставляет ему жизненный опыт, к знакам, посылаемым ему судьбой, и к своим предчувствиям. В сфере воли герой также может овладеть всеми аспектами, но для него важнее не всестороннее развитие, а эффективность. Поэтому он может пользоваться только одним из элементов воли, но владеет им в совершенстве. В сфере мудрости герой обычно руководствуется одним из ее элементов, кроме страсти, но всегда захвачен им в полной мере. Если этим элементом является дружба, то герой становится лидером идейного движения. Его сознание раздроблено между мудростью и волей таким образом, чтобы в сфере мудрости находилась цель, а в сфере воли – инструментарий действия. Если сиюминутное вожделение или отвращение препятствуют выполнению этой цели, то силой воли страсть будет подавлена. Для достижения своей цели герой способен имитировать несвойственные его личности качества. Поэтому он обычно силен в сфере культуры, дающей ему образ действий. Герой всегда выбирает свободу, и либо погибает в неравной схватке с неподлинными богами, либо рискует жизнью там, где человек с менее развитым сознанием убоится действовать, и становится господином собственной и чужой судьбы.
Герой очень опасен для неподлинных богов, особенно если он упрям. Он привносит в контролируемый мир элемент нестабильности, переделывая его в соответствии со своими представлениями. Но пока герой не познает истинного положения вещей, его действия могут лишь случайным образом нарушать планы неподлинных богов, но не станут целенаправленным саботажем. Для того, чтобы достичь подлинной гармонии мироздания, герою не хватает знания истинного положения вещей. Поэтому герой, сознание которого захвачено идеологией, выгодной неподлинным богам, крайне опасен для подлинных богов.
Воин духа
На ступени героя обыденное сознание показало лишь ограниченность своих возможностей в противодействии неподлинным богам. Чтобы вырваться из порочного круга повседневности, необходимо расширить возможности сознания путем жесткой дисциплины. Это позволит развить отдельные функции сознания, чтобы добиться их максимальной мощи. Именно такое развитие делает обычного героя воином духа.
Воин духа более разносторонне развит, чем герой. Если герой во имя своей идеи готов отречься от животной сущности и презреть ее запросы, то воин духа остается внимательным ко всем ее потребностям, ибо понимает, что для эффективного бытия общая удовлетворенность необходима. Понимание воина духа носит иной характер, чем понимание реалиста и тем более мечтателя: для него понимание означает внутренний стержень, мотивирующий его действия. Воин духа, находясь в гармонии со своим естеством, становится орудием в руках подлинных богов. Служение им возможно лишь тогда, когда все стороны личности индивидуума с радостью выполняют их волю. Воин духа не расщепляет свое сознание, как герой, если ему нужно прикинуться иным, ради его служения сами подлинные боги дают ему силы на метаморфозы. Но чтобы достичь такого союза, необходимо пройти путь становления.
В своем знании воин духа охватывает все четыре элемента. В тех случаях, когда эффективен здравый смысл, воин духа использует опыт и мышление, но если ситуация не имеет рационального решения, воин духа использует как сакральные знания, известные ему из мистических учений, так и интуицию: если она исходит от общения с подлинными богами, она не может обмануть. Поскольку воин духа занят служением подлинным богам, его деятельность неразрывно связана с нетривиальными ситуациями, и чаще всего его знание основывается именно на интуиции. В сфере воли воин духа в обязательном порядке использует все элементы, так как он должен обладать широким инструментарием, чтобы иметь возможность прикинуться иным. В сфере мудрости воин духа руководствуется, прежде всего, моралью. Так как ему доступна подлинная мораль, остальные элементы мудрости подчиняются морали. Он испытывает вожделение, преклонение и дружбу по отношению к тому, что является добром, и отвращение, презрение и вражду к тому, что является злом. Именно этим определяется гармоничная цельность личности воина духа.
Воин духа для неподлинных богов – гарантированный проигрыш. Его гармонично развитое сознание – это потерянная жертва неподлинного мира. Он освобожден от невольного служения неподлинным богам благодаря отсутствию расщепленности.
Учитель
Шестая ступень развития сознания связана с тем, что воин духа, достигнув внутренней гармонии, еще не стал распространителем подлинного учения. Он может служить подлинным богам, выращивая детей, огражденных от тлетворного действия сил зла. Но служение и обучение служению требует разных навыков. Именно это является достоянием сознания учителя.
Учитель должен пройти все испытания, через которые прошел воин духа, но, кроме того, должен уметь заряжать людей своим огнем. Когда сознание большей части населения захвачено идеологией неподлинных богов, необходимо убедить людей в том, что они неправы. Учитель своим примером должен им показать, что за ним стоит идти, что только так они смогут добиться подлинного счастья. Для этого учитель, прежде всего, должен быть успешным с точки зрения той идеологии, которую исповедуют его потенциальные последователи. Такими последователями должны быть люди с достаточно развитой волей, чтобы они могли принести пользу в деле служения подлинным богам. Даже реалист, захваченный идеей служения, может быть полезен.
В том, что касается аспектов сознания, учитель, еще на стадии воина духа достигнув гармонии, практически от него не отличается. Для учителя характерно еще большее подчинение своей деятельности морали, так как он крепко связан своими обязательствами перед подлинными богами. В этом он менее свободен, чем воин духа. Мораль обязывает учителя не только быть гармонично развитой личностью, но и вести за собой людей, помогая им развиваться. Он добровольно принимает на себя эту ответственность, ибо отблеск величия подлинных богов в его сознании не дает ему вести себя иначе. Он призывает своих последователей припасть к источнику жизни, который сделает человека более совершенным. Увидев подлинных богов своими глазами во время мистического опыта, учитель должен отработать священный дар служением.
Если воин духа для неподлинных богов – это единичный проигрыш, то учитель, способный воспитать многих – это постоянно действующая угроза. Учитель способен осознанно творить волю подлинных богов в мировом порядке.
Архонт
Последняя ступень развития сознания – это полное слияние с абсолютным могуществом. Для этого учитель должен бросить вызов господам, чтобы проверить свой дух на прочность. Достигнуть стадии архонта человек может только тогда, когда он окажется достаточно твердым, чтобы не сгореть в карающем огне богов. Пронеся свою индивидуальность через служение, личность получает возможность пройти последнее, самое тяжелое испытание и в случае победы получить высшую награду, а в случае проигрыша кануть в рассыпающееся ничто. Свержение с высокой стадии развития влечет за собой такое страдание, которое обыденное сознание не может даже помыслить. Подав заявку на абсолютную свободу, бывший учитель ставит на кон все.
На этой стадии сознанию возвращается собственная воля, освобожденная от служения. Находясь в материальном мире, человек получает статус архонта. Он создает свое учение, свое видение реальности и преобразует мир в соответствии со своими индивидуальными представлениями. Обладая максимальным могуществом, архонт ведет за собой людей, но больше не связан моральными обязательствами. Он сам становится олицетворением силы, управляющей глобальными процессами. Достигнув абсолютного могущества, архонт работает наравне с богами, и в услужении ему находятся люди с менее развитым сознанием. Теперь он может вернуться к своим прежним страстям и ограничениям. Его врагами и союзниками становятся не люди, а боги, и он сам решает, с кем ему дружить, а с кем сражаться. Обладая исходным предпочтением любого элемента в любом аспекте работы сознания, архонт может реализовать его на мировом уровне, даже если это предпочтение когда-то было порождено идеологией неподлинных богов.
Дальше восхождение продолжаться не может. Неподлинные боги могут сами выращивать себе союзников, создавая подходящие условия для развития определенных людей в нужном направлении. Но так как они лишены собственной субстанции, подлинным богам несложно разоблачить их коварство. Они не могут самостоятельно поддерживать человека, а могут лишь организовать его обучение у подлинных богов, чтобы потом переманить на свою сторону. Но этот путь крайне ненадежен: познав мистические экстазы, которые могут подарить подлинные боги, человек может отказаться от измены, как бы сильна не была его индивидуальная страсть, на которую рассчитывали неподлинные боги. В результате коварные организаторы вместо союзника легко могут получить страшного противника.
Краткий итог описанного восхождения
В ходе восхождения эгоистические стадии чередуются с альтруистическими, и восхождение идет не прямо, а зигзагом; зигзаг следует рассматривать как простейший вариант спирали. Потребитель, реалист, воин духа и архонт – это эгоистические стадии, а мечтатель, герой и учитель – альтруистические. Потребитель озабочен тем, как бы удовлетворить свои страсти, реалист – тем, как обустроить свою жизнь, воин духа – своим индивидуальным развитием, архонт – могуществом. Мечтатель, герой и учитель озабочены тем, как сделать мир лучше, но мечтатель способен лишь строить домыслы, герой изменяет мир так, как позволяют ему это сделать его индивидуальные представления, а учитель действует, руководствуясь информацией, идущей от Высших Сил. Из этого может показаться, что в процессе восхождения сознание может проходить эти стадии через одну, но это не так. Как телеге нужно два колеса, чтобы иметь устойчивость, так и достичь ступени реалиста нельзя, не пройдя через мечтателя: прежде чем обустраивать свою жизнь, нужно ощутить дискомфорт от расщепленности своего сознания, иначе не будет мотивации. Это же можно сказать про любой другой переход. Другой вопрос, что через все нижележащие стадии должно пройти сознание, а не жизненный опыт. Например, чтобы стать воином духа, необходимо пройти стадию героя, но нахождение на этой стадии вовсе не означает, что человек реально совершает героические поступки; это значит, что в ходе становления воина духа он получает реальную возможность их совершать.
Для того чтобы вырвать мир из рук неподлинных богов, необходимо организовать обучающую систему, готовящую воинов духа. Система обучения должна развивать в обучаемых все аспекты бытия и соответствовать устойчивым связям национального духа. В связи с этим, обучающихся в этой системе людей мы будем именовать юнкерами – в соответствии со старой русской традицией. Русский дух, возвышающий мечтателя до уровня героя, очень успешно способствует легитимации этого начинания. Назвавшись юнкерами, обучаемые получают дополнительный эстетический стимул к своему служению. Русский дух до последнего времени имел силы сопротивляться натиску неподлинных богов.
Первый шаг, который необходимо сделать – это собрать группу людей, которые собственными усилиями достигли уровня воина духа. Эти люди должны владеть специальностями, востребованными в современном мире, чтобы обучать им новое поколение. Приняв решение создать Гностическую академию, они образуют юридическое лицо с таким названием и делают набор сотрудников. При поступлении на работу с каждым сотрудником проводится собеседование, которое должно выявить соответствие религиозных и мировоззренческих взглядов кандидатов потребностям подлинных богов, а также уровень внутренней силы. Для воина духа определить искренность человека не составляет проблемы.
Следующий шаг – это поиск клиентов. На первых порах Гностическая академия занимается тем же, чем и любая коммерческая организация, только спектр оказываемых ей услуг не ограничивается одной областью. Академия состоит из различный отделов, один из которых, например, занимается разработкой программного обеспечения, другой – недвижимостью, третий - транспортными перевозками и т.д. Так как воин духа является всесторонне развитой личностью с сильной волей, на общем фоне он будет справляться с задачами, получаемыми от клиентов, более эффективно. Недостаток специалистов в каждом отделе будет в некоторой степени компенсирован улучшенными когнитивными показателями воинов духа, организовавших академию. Постепенно персонал каждого отдела будет соответствовать потребностям рынка благодаря обычной кадровой деятельности.
Во время становления первичного персонала Гностической академии воины духа должны проводить работу с людьми, воспитывая в них верность дискурсам подлинных богов. Характерное для классического гностицизма осуждение секса в настоящее время устарело. Современный гностик должен иметь детей, чтобы воспитывать в них подлинное знание; в этом случае наш мир выступит не как тюрьма, а как чистилище для душ. Если современный гностик не имеет детей, то он должен воздерживаться от всякой сексуальной активности, чтобы сублимировать сексуальную энергию, направляя ее на другие виды деятельности, ибо пустая страсть к телу порочна. Воспитательная работа, безусловно, не сделает нанятых сотрудников воинами духа, но сориентирует их по жизни нужным образом.
Сплотив свой коллектив, Гностическая академия приобретает готовность к первому набору. Этот набор является экспериментальным, так как весь комплекс методик обучения еще не отработан. При поступлении абитуриент должен подписать договор, согласно которому обучение в академии требует таких сильных нагрузок, которые могут его покалечить или даже убить. Без этого продолжить процесс создания Гностической академии невозможно: господин безопасности предпочитает свободу. Первый набор должен быть небольшим, чтобы каждый юнкер был на виду у начальника академии. Для этого набор разумно проводить среди детей, имеющих рекомендации со стороны сотрудников академии. Вступительные испытания включают в себя собеседование и экзамены по трем дисциплинам: физическая подготовка, профилирующий предмет и гуманитарная подготовка. Четыре испытания соответствуют четырем элементам воли. При успешном прохождении испытаний человек зачисляется в академию.
После поступления в академию юнкер прикрепляется к отделу, который занимается тем видом профессиональной деятельности, которую он избрал при поступлении. Его обучение проходит в соответствии с четырьмя элементами воли. Особое внимание уделяется тем элементам, по которым юнкер показал низшие результаты во время поступления; это влияет на распределение учебного времени, но общий объем не должен превышать определенный предел. Для планирования учебного времени используется еженедельное подведение итогов по четырем показателям, ибо если юнкер догнал своих товарищей в одном из элементов, он больше не нуждается в усиленном режиме обучения.
Сначала юнкера осваивают последние достижения в области развития когнитивных функций – памяти, мышления и внимания. Для этого академия на прибыль, получаемую от коммерческих проектов, нанимает тренеров, которые работают с сотрудниками, которые впоследствии передадут эти знания и умения юнкерам. В первую очередь, это навыки скоростного чтения и эффективного изучения иностранных языков. Параллельно с этим юнкера должны следовать заведенному в академии режиму дня, который основан на системе Порфирия Иванова. Его система выбрана не случайно, так как она является выражением русского духа в области радикально здорового образа жизни. В соответствии с этой системой, юнкерам запрещены вредные привычки. За первый случай попадания на глаза сотрудникам академии с сигаретой или алкогольным напитком юнкер снаряжется на непочетные работы с занесением проступка в личную карточку, а повторный подобный проступок означает немедленное отчисление. Сразу после поступления или на собраниях начальник академии должен объяснять юнкерам, что они здесь для того, чтобы стать воинами духа, и потому потворство своим порокам абсолютно недопустимо.
Юнкера, развив свой когнитивный аппарат, начинают изучать языки. Каждый должен выбрать минимум три иностранных языка, которые хочет знать в соответствии со своими культурными предпочтениями. Изучая языки, он должен читать литературу, относящуюся к интересующим его культурам, в оригинале. Параллельно каждый юнкер должен пройти общий курс философии, культурологии, истории и мировой литературы, чтобы заполнить содержанием соответствующий элемент воли.
Обучение специальности происходит в процессе общения с сотрудниками отдела, к которому юнкер прикреплен. В начале сотрудники отдела обучают юнкеров базовым наукам, необходимым для глубокого освоения специальности. Для облегчения этой задачи могут наниматься преподаватели со стороны, глубоко владеющие предметом. В ходе обучения отдел поручает юнкерам производственные задачи, связанные с тем, что они изучают. Кроме того, юнкерам разрешается дистанционно подрабатывать на стороне, если работа связана с их будущей профессией и не отнимает так много времени, чтобы это вредило учебе. Сам процесс обучения организован в форме семинаров, к которым юнкера готовятся по учебникам. На семинарах сотрудники отделов сначала на своем опыте отвечают на вопросы юнкеров, если им что-то непонятно, а потом организуют решение задачи, в которой используется изучаемый материал, и оценивают, кто как поработал.
В порядке религиозной подготовки юнкера должны изучить основные культы, адекватные требованиям подлинных богов. На практике их учат входить в различные состояния сознания, которые позволяют испытать мистический опыт. На первых курсах, пока внимание не натренировано, с каждым юнкером занятия преподаватель проводит индивидуально; после достижения необходимого уровня владения вниманием с юнкерами проводятся групповые занятия, потом парные занятия, в ходе которых юнкера друг на друге учатся сами проводить сеансы.
Форма юнкеров не должна защищать от капризов стихии, так как воин духа должен жить в гармонии с природой и не отгораживаться от нее. Только строгое соблюдение режима может обеспечить нужный уровень выносливости; за время, пока наступают холода, юнкеров первого курса успевают закалить.
Выпускные испытания также соответствуют четырем элементам воли. Юнкер отчитывается перед отделом по проектам, которые он сделал за время обучения по своей специальности. Затем он проходит полосу препятствий, испытывающую его выносливость. Третье испытание – это проведение мистического опыта, с помощью которого юнкер должен узнать скрытую, но заранее известную экзаменатору информацию. Четвертое испытание – это философское или культурологическое исследование на интересующую юнкера тему. Пройдя эти испытания, человек получает статус воина духа, а после первого выпуска наставники получают статус учителей.
Таким образом, выпускники академии становятся людьми, подготовленными к реалиям современного мира, и, кроме того, обладающие дополнительным внутренним стержнем благодаря союзу с подлинными богами. После окончания Гностической академии воины духа могут основывать свои академии, чтобы творить волю подлинных богов по всей Земле. Не сбегая от реалий современного мира, сотрудники и юнкера способствуют приближению светлого будущего, которое восстановит гармонию человека и природы. Пытаясь перебороть неподлинных богов созданным ими оружием, человек все время подвергается опасности стать одним из их адептов. Только истинное знание, доступное гармонично развитой личности, способно застраховать адепта от подобных проколов и привести человечество к подлинному могуществу. Современный гностик не покоряет природу; он понимает, что наш мир захвачен неподлинными богами, и чтобы сохранить свою истинную сущность, он должен стать союзником сил мироздания. Его миссия, которую он получает вместе с даром подлинного знания – провести как можно больше людей к гармонии и счастью. И тогда они организуют свой быт в соответствии с требованиями Макошь, сложат хвалебный гимн Сагрок, познают новые законы природы во славу Логоса, будут блюсти свою честь, разоблачая неподлинные дискурсы вместе с Трикстером, и вкусят всю гармонию бытия, достигнув уровня архонта – союзника Хроноса.