или
Путь духовного развития.
Если до смерти вам надоела
Атмосфера накуренных клубов,
Где тусуются лица без дела,
Или просто кобасятся глупо;
Тело бесится, ум их скучает;
Он зарос, он раздался от пива;
На прохожих с похмелья он лает ,–
Разве это хоть каплю красиво?
Если стали вам шутки противны,
Где весь юмор в похабном и пошлом,
Удовольствие в них примитивно...
Но кричать: это супер! как можно!
Если душно вам в пестрой столице
С суетой без конца и без краю,
Если вам здесь никак не развиться,
То я вам сей альбом посвящаю.
Пусти меня! Я знаю: ты сильней.
Мне душно, не могу я жить без света.
Но что мне делать с кольцами цепей?
Я больше не увижу дня и лета.
Едва родившись, я сюда попал;
Едва вкусив вино свободной жизни,
Я чахну здесь. Я слишком слаб и мал,
Нет смысла в вашей жалкой укоризне.
Я не герой, но я им должен быть.
Мой гордый дух в плену у жизни зреет;
Нет сил, но есть моя живая прыть;
Протест уже внутри её лелеет.
Вокруг меня на каменных цепях
В мольбах о помощи—кому?— живые...
Они со мной в плену, постиг нас крах,
Ты нас сковал, мы тщетно тянем выи.
Я вижу тех, кто здесь висит со мной,
Но не могу спасти всех в одиночку:
Мы соберемся, как пчелиный рой
И разорвем протестом эту бочку!
Твоё окно светлеет
Во тьме моих стихов.
Оно мой взгляд лелеет
За кромкою оков.
Я—ночь и спящий город.
Ты—свет, что за окном.
Я—томный мрак и холод,
Пропитан зыбким сном.
В свою резную раму
Узреешь ты меня:
Зияющая яма,
Как рыцарь без коня,
Я в комнату втекаю
Ручьем ночных чернил.
Ты льешься, рассекая
Собой мой черный ил.
Старинный спящий город.
Двоих нас больше нет.
Каскад преград расколот.
Мы вместе—тьма и свет.
В час, когда тебя не стало,
Бился ночи океан.
В нём бесследно ты пропала;
След твой спеленал туман.
Грянул гром, ударил в уши—
Мне уж было всё равно:
Хоть стреляй в меня из пушек,
Мне уж дрогнуть не дано.
Ты ушла на белой яхте,
Парус потонул в ночи…
Я всю ночь стоял на вахте;
Ты ушла во тьму пучин.
Я не знаю, где ты ныне,
Я не знаю, что с тобой;
Может, нет тебя в помине?
Я погнался за судьбой.
Мой друг, со мной иди.
Твой долг совсем не сложен.
Молю: не подведи!
Я буду осторожен;
Я взял тебя с собой
И за тебя в ответе.
Всегда возможен сбой,
Всё может быть на свете:
Идём мы по пескам
И по грязи болота,
Навстречу—ураган,
И в мочажине кто-то…
Но я тебя храню,
Ведь я один не справлюсь.
Пою я славу дню,
Когда тебе проставлюсь
За то, что ты был мне
Напарником надёжным
В походе при Луне.
Мы будем осторожны.
Две скалы, как статичная пара.
Я сижу между ними один.
Из ущелья летят клубы пара.
Я лечу им навстречу. Я – сын.
Две скалы. Я един с их природой
И ущельем, порвавшим их связь,
Я един с их холодной породой,
Я открыт. Моя жизнь удалась.
Надо мной потолок из созвездий;
Вместе с ним я лечу сквозь мечты.
Я несусь по окуренной бездне…
Метеоры, кометы, хвосты;
Мой полет сквозь мосты и притоны,
Сквозь торнадо людских мелодрам;
В пышном вихре, как злые драконы,
Зоопарк на колесах, бедлам , –
Все мелькает на пестром экране.
Я в бушующем мире один.
Две скалы в иллюзорном тумане.
Я сижу. Я статичен. Я – сын.
Не говори мне слова «надо»…
Оно способно лишь травить
Мне душу душной канонадой
Приказов/правил как мне жить.
Не говори «Вставай!» мне снова…
Не встану я, ну не могу,
Когда я слышу это слово,
Ни преодолевать пургу,
Ни драться за свою награду:
Во всем я меру должен знать.
Да, это надо, очень надо;
Но всех преград не разорвать,
Мои ресурсы на исходе,
Совсем я выбился из сил.
Я знаю: отступать – не в моде,
Про свой обет я не забыл,
Я все прекрасно понимаю!
Этого мало: НАДО гнать.
Нет сил! Хочу я чашку чаю
И лечь в уютную кровать…
Когда мне слишком тяжело,
Во тьме сверкнет прекрасный миг;
Становится душе светло,
Ничто сияния не затмит.
Прекрасный миг… Он лишь сверкнул –
И он пропал. Его уж нет,
Оставил память мне одну;
Но я стал бодрым, я согрет.
Я вновь иду. В душе своей
Несу сверкающий фиал.
Он разорвет мир злых теней,
Мне хорошо... Девятый вал,
Меня ждет новый тяжкий путь,
И лезу я на новый пик:
Когда я не смогу шагнуть,
Меня согреет светлый миг.
Вся жизнь моя – сплошное зло,
Но счастлив я на сей Земле,
Я не умру, раз мне светло.
Настань, мой час сверкнуть во мгле!
Красный – цвет смерти. Багровая кровь
С колотой раны стекает на грунт.
Грунт тоже красный. Забой для коров.
Красные флаги жестокости – бунт.
Красный – цвет жизни, прекрасных цветов.
Алая кровь в наших жилах бежит,
Счастье, свобода от черных оков;
Красный румянец на лоне ланит.
Мне остался лишь шаг до героя.
Вижу я: впереди горит свет.
Я доволен собой, я не скрою,
Я же смог. Почему бы и нет?
Я забыл, что пока что рискую
Потерять все, что я приобрел
Непосильным трудом. Я ликую…
Шаг последний… Он очень тяжел:
Нет препятствий других и в помине,
Их остаток все может отнять:
О моя неземная гордыня!
Начал я всех вокруг презирать.
Бесполезно с гордыней бороться:
Каждый раз я доволен собой,
Если что-нибудь хоть удается.
Я хочу быть прекрасным душой,
И поэтому должен считать я,
Что не больно-то я и хорош,
И смиряться. Гордыня – проклятье.
Я еще не герой? Это ложь!
Уже нет сил смотреть на снег,
Про лето вспоминая.
Лучи на льдинках целый век,
Зима уже не злая.
Я забываю про тепло,
Все так легко и чисто…
Меня почти на нет свело
В сиянии аметиста.
Все заполняет нежный свет,
Мороз вокруг белесый;
Меня щемит, меня уж нет;
Сосульки, словно косы…
Укрыта тайна тишиной
И россыпью из льдинок,
Но солнце светится весной
Сквозь блеск немых картинок.