| Гинц, ученый-философ, 40 лет | Бас | |
| Карэн, юноша, 19 лет | Тенор | |
| Корина, его девушка, 20 лет | Сопрано | |
| Дух | Трио женских голосов | |
| Менестрели
|
Мужской вокальный ансамбль | |
| Потерявшийся юноша | Тенор |
Замечание по поводу времени действия: возможно два варианта: либо действие разворачивается в позднее Средневековье или эпоху Возрождения, либо в наши дни. В последнем случае «музыкальный бар» следует заменить на «музыкальный клуб», а менестрелей – на группу.
Одинокая келья. Видно множество боковых выходов сводчатой формы, ведущих в коридоры, концы которых теряются во мраке. За столом со светильником необычной конструкции сидит Гинц, одетый в местами прожженный халат, и пишет толстый трактат. Светильник освещает небольшую площадь, но довольно ярко. Помимо этого, вокруг находится несколько столов, заставленных всевозможными приборами или химической посудой, в которой кое-где налиты дымящиеся растворы. Периодически Гинц встает со своего места, смотрит показания приборов и переносит их с места на место, затем записывает результаты.
Г и н ц
Прохожий, посмотри в мои глаза,
Не озаренные земным томлением.
Немного может этот взгляд сказать:
Глаза пусты – душа горит стремлением;
Меня не видят в яркости толпы,
И я не вызываю подозрений.
Не слушая сердечные мольбы,
Не знаю о проблемах поколений.
Я сам в себе, как раковины шум.
Кто хочет слышать, тот его познает.
О мой холодный дух и трезвый ум,
Который все живое расчленяет!
Я разложил по полочкам толпу,
Земную страсть и хаотичность мира,
На все на это наложив табу:
Лишь о познании моя вещает лира.
Теперь любой, кто хочет быть со мной,
Забыть обязан про свои терзания:
Моя стихия – разум и покой,
Здесь места нет для страсти и лобзания!
Идти со мной к вершинам бытия
Непросто. Надо столько силы воли,
Чтоб устремляться в тайные края
И не бояться холода и боли.
Но вынужден я жить среди людей,
Которым это все небезразлично;
Им не понять возвышенных идей,
Для них все это слишком непривычно.
Нести свои идеи сквозь века,
Писать о них трактаты и сонеты,
На окружающий мир глядя свысока –
Вот что я должен сделать для планеты.
Так может жить практически любой,
Но только я такое выбрал дело.
Вокруг меня – возвышенный покой.
Я – око всей Земли в скорлупке тела.
Познал я в этом мире три пути,
Завещанные сильному от Бога.
Один иль нет – я должен свой пройти.
Тернист мой путь, узка моя дорога.
Я выбрал дело в россыпи идей,
То третий путь из высших домогательств:
Познанием обогатить людей.
Других себе не дал я обязательств.
Но как идти, когда живая плоть
Во мне и окружающих все давит?
Я должен эту стену расколоть.
Ее осколки общество избавят
От власти зла...
Итак, я жду ответа, кто готов
Со мной делить высокое стремление,
Уйти со мной в мир формул и основ,
Найти всему логичное решение.
Издалека доносится какой-то неопределенный шум. Гинц останавливается в своих изысканиях и прислушивается. Шум приближается, в одном из коридоров появляется смутный силуэт, затем в келью вбегает Карэн. Он грязен, худ, его одежда вся изорвана, а глаза горят в лихорадке.
К а р э н
(еще из коридора)
Эй, кто-нибудь! Откликнись!
(появляется в келье)
В поисках чуда зашел я сюда,
Долго блуждая в печали.
Солнечный зной, ледяная вода
Тело мое закаляли.
Кто мне поможет? Совсем я без сил,
Я никого ни о чем не просил...
Бьется безжалостно сердце,
Слишком тяжел был мой путь,
Воды хотя бы хлебнуть....
(Падает без сознания)
Гинц торопливо уходит в один из боковых ходов и возвращается со стаканом воды. Он приподнимает голову Карэна и дает ему пить.
Г и н ц
Юноша, слышишь меня? Я с тобой.
Можешь довольным своей быть судьбой:
Ты не случайно попал ко мне в келью;
Вижу, что шел ты с какой-нибудь целью.
Может быть так, что искал ты меня?
Это непросто, но волю храня,
Ты обошел все, что было вокруг,
Вынес ты много лишений и мук,
Но не сдался...
К а р э н
(приходя в себя)
Где я? Куда я попал?
Что здесь за сумрачный зал?
Г и н ц
Садись за удобный стол,
Поведай, куда ты шел.
Карэн поднимается с пола и, поддерживаемый Гинцем, садится за стол.
К а р э н
Как-то мне приснилось –
До чего был ясным сон! –
По ковру сияние лилось
Из моих окон;
Чей-то голос звал меня
Больше не терять ни дня:
Должен я идти куда-то
Под покровом звездопада,
Я зачем-то избран Богом
В одинокую дорогу,
Чтоб найти источник знаний
И спасти мир от страданий.
Я проснулся, и тогда
Очень яркая звезда
С неба сгинула в огне,
И в полночной тишине
Я отправился туда,
Куда сгинула звезда.
Но потом я пожалел:
Так в пути я ослабел.
Постучался в двери дома,
Но охрана прогнала:
Там богатые хоромы,
Видно, и хозяйка зла.
Шел серыми дворами,
По трущобам, пустырями;
В келье я твоей теперь.
Здесь всегда открыта дверь.
Г и н ц
Так знай, что я мыслитель и поэт.
Моя работа – изучать явления.
Я здесь провел уже немало лет
На службе своего предназначения.
Но каждый день я в город выходу,
Чтоб в курсе быть событий повседневных;
Я на толпу исподтишка гляжу,
На злобу дней безжалостных и гневных.
Когда-нибудь правитель их поймет,
Как должен жить народ во имя славы,
Найдет он в нем надежду и оплот,
А не расплату за свои забавы.
Для этого пишу я вещий труд
О том, как важно познавать природу.
Как многое те знания сберегут,
Направленные благости в угоду!
К а р э н
А если не выйдет – к чему все тогда?
А вдруг весь твой труд пропадет в никуда?
Наверное, шел я сюда лишь за тем,
Чтоб знания эти видны стали всем.
Для этого падала с неба звезда,
Для этого шел я бездумно сюда.
Избавить людей от проклятий земных –
Не это ли цель всех исканий твоих?
А то попадут они в руки не те –
И сразу конец всей мирской суете!
Г и н ц
Ты совершенно прав, мой юный друг.
Но ты представь, насколько сложно это –
Познать многообразный мир вокруг!
Для этого как раз и нужно вето
На все, что может оторвать меня
И от уединенных размышлений,
И от лабораторного огня.
Так, жить не может, как все люди, гений.
Я искренне надеюсь, что придет
Тот час, когда я бытие познаю,
Спасу от гибели земной народ.
Тебя помочь мне в этом заклинаю.
К а р э н
Пел я песни когда-то девчонкам,
Философствовать в них я любил.
В моем голосе сильном и громком
Каждый истины отзвук ловил.
Я смотрел, что вокруг происходит,
Как неправильно люди живут –
Сразу в голову мысли приходят,
Изнутри они душу мне жгут;
И тогда в песне я изливался.
Восхищались моим мастерством,
Когда я их проблемы касался
И решал ее легким стихом.
Облачу в свои новые песни
То, что людям сказать ты хотел.
Это будет им всем интересней,
Чем трактат о движении тел!
(указывает рукой на трактат Гинца на столе)
Г и н ц
Итак, я вижу, ты готов, мой друг,
Морально, но еще не понимаешь,
Что это значит – жить в среде наук,
Коль людям формулы пропеть мечтаешь.
Не философские ты песни пел,
Хотя их называют так нередко,
Ведь заблуждения – всех людей удел,
Они их разум оковали крепко.
Теперь, живя со мной, узнаешь ты,
Чем дышит наша скромная наука,
Что значат философские труды.
Быть может, ты найдешь во мне и друга.
К а р э н
Чудо свершилось! Душевный покой!
Буду всегда я идти за тобой!
Г и н ц
Тебя готов я посвятить в свой круг.
Моим напарником в пути нелегком станешь
Среди бескрайних тайн, среди наук.
Но поклянись: теперь ты не обманешь
Моих надежд, и будешь ты со мной
Сквозь тернии идти во имя знаний.
Не подведи! Ничтожен тот герой,
Что в час нужды не держит обещаний!
Карэн некоторое время сидит, поперев голову рукой, и думает.
К а р э н
Учитель, меня не пугает нужда:
Мы с нею неплохо знакомы.
Безжалостна непосвященных вражда,
Но в наших руках аксиомы.
Готов за тобой я идти целый век,
Раз я был отмечен звездою,
Но есть в этом мире один человек,
Что правит моею судьбою.
Ее красота не отпустит меня,
Я жить не могу с ней в разлуке,
Красавицы образ лишь в сердце храня,
Всецело отдавшись науке.
Г и н ц
(насмешливо)
Я от любви отошел,
Чтобы она не мешала.
Я же не подл и не зол –
Разве нам этого мало?
Что бы ты ни начинал,
Жертвовать чем-то обязан.
Выбери свой идеал
Жестким, суровым отказом.
Если тебе тяжело –
Это лишь первое время.
В келье любовь – это зло,
Брось ее глупое бремя!
Хочешь бесплодно пропасть
Низким желаниям в угоду,
Или забудешь про страсть
Ради духовной свободы?
К а р э н
Ее же жаждет все живое!
Не ждал такого от тебя!
Любовь – чиста! Она – святое!
Ты посмотри вокруг себя,
Естествоиспытатель!
Г и н ц
(со вздохом)
И ты туда же! Ты – предатель!
К а р э н
Ты говоришь, что ты не подл,
Ты говоришь, что ты не зол?
Ты глуп, как запряженный вол!
Г и н ц
А когда ты тут лежал без сил –
Кто тебя водою напоил?
Мне милосердие не чуждо!
К а р э н
Нет, отвечай на конкретный вопрос:
Разве любовь не едина для всех?
Ты ее в жертву науке принес –
Разве она – непростительный грех?!
Г и н ц
Пойми же ты, мой недалекий друг,
Что домогательства зверей низки,
А труд великих человечьих рук
Творит свое природе вопреки;
Законы у людей совсем не те,
Что действуют на поприще без них.
Не поддавайся бренной суете
Своих инстинктов низких и земных!
К а р э н
Как бесят меня поучения тех,
Кто чувства не помнит живого!
Забыв о блаженстве любовных утех,
Твердят свое веское слово,
В безнравственности обвиняя меня
За то, что таким это чуждо,
Мораль беспощадную жадно храня.
От них мне становится душно!
Таким не понять, как их речи пошлы,
Хоть пошлость они осуждают!
А истина в том, что мне чувства милы:
Душа от любви не сгорает!
Она лишь поет о свободе своей,
Любовь разобьет все границы;
И духом познаешь природу вещей,
Когда доведется влюбиться.
Любому, кто сердцем изведал ее,
Познание это знакомо:
Любовь свои чары везде разольет,
Войдет в двери каждого дома.
Прекрасна тоска по любви под луной –
Удел одиноких поэтов:
Когда-нибудь сердце за новой весной
Взлетит, чтоб лететь до рассвета.
Завидует каждый тому, кто влюблен,
Любовь – это воздух для духа!
И с ней не сравнится прекраснейший сон
Того, у кого сердце глухо.
Они позабыли про жажду любви,
Они не поймут молодого.
Закон их один: свои чувства дави.
Всесильны морали оковы!
Во время этой тирады Гинц с иронией смотрит на Карэна, равнодушно ожидая ее конца.
Г и н ц
Когда ты станешь старше, ты поймешь,
Что это все – фантазии и ложь.
А то, чем наделила нас природа –
Один инстинкт для продолжения рода;
И сердце – это кровяной насос,
А не гнездо для романтичных грез.
Любовь придумали нам менестрели,
Что на красавиц снизу вверх смотрели,
Но подойти поближе не могли,
Склоняясь перед ними до земли.
К а р э н
Только что ты сам сказал,
Что законы у людей
Совсем не те, что у зверей!
Г и н ц
Я тебя так убеждал!
Но ты молод и слишком упрям,
Ты исполнен терзаний земных,
Не желаешь поверить словам.
Убирайся, глупец, с глаз моих!
К а р э н
Ну хорошо, я ухожу.
Но слушай, что тебе скажу:
Я не упрямее тебя,
Свою красавицу любя.
Влюбленного ты не поймешь,
Пока не ощутишь ты дрожь
Перед единственной своей.
Не забывай моих речей!
Вокруг все о любви поют,
А ты, мудрец, зачахнешь тут!
(вскакивает с места и убегает)
Гинц в одиночестве стоит, ошеломленный словами Карэна
Г и н ц
И зачем я так его прогнал?
Ничего искатель не узнал,
Был парнишка – и исчез, как дым.
Что с ним делать, слишком молодым?
Он забыл, что в жертву выбирать
И хотел двух зайцев здесь поймать.
Может, в музыкальный бар сходить,
Атмосферу жизни ощутить?
Как мне мешает глупая любовь!
Никто не смог отречься от нее,
За ней отсюда убежит любой,
И не продолжит дело он мое.
Она не даст из смертных никому
Во имя высшего прожить свой век,
Не изменяя делу своему.
Вот почему несчастен человек!
Понять стихию, что мой ум убьет,
Прекрасную и светлую на вид,
Я отправляюсь в логово ее.
Материя меня благословит.
(Занавес)
Музыкальный бар. На заднем плане виднеется огромный штабель бочек, перед ним располагается стойка, за которой работает бармен. Посередине находится большой стол, за которым сидят разнообразные люди, они пьют пиво и веселятся. Слева вблизи находится входная дверь, справа и немного в глубине играет ансамбль менестрелей. Некоторые посетители танцуют парами под их песни.
М е н е с т р е л и
Бочка с пивом хороша.
В ней отварена душа
Всех полей и всех ветров,
Да белесых облаков.
Разливайся, дух пивной,
Помани всех за собой.
Слаще меда горький вкус –
Двух монад святой союз.
Пусть крепчает славный эль,
Пусть за тридевять земель
Нас прославит на весь свет:
Лучше пива в мире нет!
В кружку пиво наливай –
Золотой венец природы,
Счастье всем вокруг давай,
Позабудем про невзгоды.
Бесподобен аромат,
В душах искорки парят.
Как заходишь в гости к нам –
Сразу то познаешь сам.
Воздух стоит лишь вдохнуть –
Дух пивной ласкает грудь.
Вот стоит дубовый жбан,
Вместо пробки – медный кран.
Пива плеск да звон монет –
Лучше места в мире нет!
Каждый вечер тут пиры,
Веселы все и добры.
Тонет потолок в чаду.
Забывая про вражду,
Здесь соперники в любви
Не дерутся до крови.
Склад из бочек вдалеке,
Край почти на потолке,
Уж не знаю, сколько штук –
Изобилие вокруг.
Всем объятия раскрываем,
Всех радушно принимаем,
И мещан, и высший свет –
Лучше места в мире нет!
Бар чудесный и простой;
Всех помирит дух пивной!
Звуки бубнов и гитар –
Да дыхания сладкий жар!
Из толпы веселящихся посетителей бара вперед выходит прекрасная и печальная Корина.
К о р и н а
Где ж ты бродишь, мой любимый?
Может, на краю земли?
Где бы ты ни оказался,
Есть зачем мне жить вдали.
Сердцем я всегда бродила
По тропинкам за тобой.
Пощади, святая сила,
Нежности огонь живой.
Верю: дальние дороги
Вновь тебя ко мне вернут.
Ты придешь, искатель строгий,
В дом – твой временный приют.
Но пройдут недели счастья,
Снова ты сорвешься в путь
Преодолевать ненастье.
Ты не смеешь отдохнуть.
Поцелуешь на прощание –
Снова слезы и тоска,
Страстный трепет ожидания
У прекрасного цветка,
Что принес ты мне когда-то
Из чудесных дальних стран,
Словно весточку отрады,
Горести моей обман.
Верю я, что ты вернешься,
Верю верности твоей.
Где ж ты бродишь, мой любимый?
Возвращайся поскорей.
(вздрагивает)
М е н е с т р е л и
Красавица в темнице у врага
Сидит и ждет того, кто ей назначен.
Зло победит лишь сильная рука
Лихого рыцаря своей удачи.
Она в печали тихой ждет его,
И вянет медленно краса от горя.
К ней в башню не пускают никого,
Лишь слышен плеск бушующего моря.
Не броситься с обрыва в волны ей:
Решетка узкая, как сделать это?
Девица до конца печальных дней
Сидит и ждет от рыцаря привета.
К о р и н а
Зачем же печаль и слезы?
Будто нет больше тем!
В суровой песне угрозы,
Видать, наскучили всем!
Во мне надежду не в силах
Злая песнь погасить:
Пока не придет мой милый,
Веру я буду хранить!
М е н е с т р е л и
Каждый день пастушка весела:
Заточению пришел конец.
Спас ее и замок сжег дотла
Сильный героический юнец.
Он прощен за все измены впредь –
За свободу можно даже так
Все теперь сносить и все терпеть.
Лучше уж сырой темницы мрак!
К о р и н а
Что-то в душе шевельнулось...
Мне это чувство знакомо:
Значит, судьба улыбнулась,
Будет мой друг скоро дома.
В тайном союзе навеки,
Вместе мы сломим невзгоды!
Пойте, дороги и реки,
Страннику звонкую оду!
Воды, скорее несите
Мне весте с ним избавление!
Злую тоску разгоните,
Горечь предайте забвению!
В это предчувствие верю,
В сердце огонь нестерпимый...
Вновь открываются двери...
Карэн! Ты здесь, мой любимый!
В бар вбегает Карэн, еще более грязный и худой, чем в начале, но более свежий и бодрый, и заключает Корину в свои объятия.
М е н е с т р е л и
Налейте, налейте по кружке
Влюбленным после разлуки –
Бродяге и милой пастушке.
Окончились томные муки.
Карэн и Корина садятся за столик и, потягивая пиво, начинают беседу.
К а р э н
Корина, милая, прости
За бесконечность расставаний!
Я должен этот крест нести,
Себе не зная оправданий.
Внезапно что-то позовет –
И я противиться не смею,
Бегу без устали вперед,
Несу безумную идею.
Но не было еще ни дня,
Чтоб сердце без тебя не ныло,
Оно к тебе зовет меня,
Мне ведома святая сила –
Любовь!
Ее благословляю я,
Бессмысленной была бы жизнь моя.
К о р и н а
Тебе ли у меня просить прощения?
Нет, я благодарить тебя должна:
Люблю тебя за это вдохновение,
Жизнь без таких, как ты, была б скучна!
В м е с т е
Какое счастье – наше понимание,
Согласие спокойное в любви!
С тобой я забываю все страдания,
И помню лишь один наказ: живи!
Любовь все идеалы отвергает,
Таким, как есть, велит она принять
Другого, и обоих услаждает,
Когда ее не направляют вспять!
К о р и н а
Скажи мне, каковы твои успехи:
Победы, достижения, помехи?
К а р э н
Не очень счастливым был тот путь,
Который звезда мне указала.
Я шел за ней и не мог свернуть.
Я что-то понял, но этого мало.
Как будто кто-то проклял меня:
Из всех домов меня выгоняли,
Потом не пускали ближе плетня.
Видать, я бы врагом их морали.
В глуши я в келью чью-то зашел.
Там жил философ очень серьезный.
Вдали от людей – знаний костел.
Хозяин – мудрец, но гордый и грозный.
К нему звезда меня привела,
Но быстро я в нем разочаровался:
В любви для него источник зла,
Как грубо со мной он попрощался!
Видать, еще не бывал влюблен...
К о р и н а
Мне кажется, сюда идут...
К а р э н
Ну надо же! А вот и он!
Кто только не бывает тут!
Входит Гинц и с надменным выражением лица оглядывает всех вокруг.
Г и н ц
Хоть зной дневной прошел, как небывало,
Напиться хочется – спасения нет.
Вдыхаю воздух городской устало –
В груди остался душный серый след.
(берет кружку пива)
Ищу таверну или бар поближе,
Чтоб жажду как-то утолить свою.
Мне все равно чем, разницы не вижу,
И пиво темное из кружки пью.
Напиток быдла! Ну а я, однако,
Мыслитель... Все же это – ритуал:
Я пиво пью без фирменного знака,
Чтоб к жизни интерес не пропадал.
М е н е с т р е л и
Красавица в темнице у окна
Совсем несчастна и совсем одна.
Ее душа страдает без любви
В ее кипящей молодой крови.
Г и н ц
Что за глупость здесь поют?
Стыд совсем забыли тут!
М е н е с т р е л и
Жестокий и жадный барон
Красавицу-дочь запирает,
Всех юношей гонит он вон
И к ней женихов не пускает.
Не видел никто красоты,
Скрываемой в стенах высоких;
Лишь слухи о том да мечты –
Удел женихов одиноких.
Пусть в замке том роскошь царит,
Изысканны блюда девицы,
Но сердце отца как гранит,
И замок его – как темница.
Г и н ц
Смотрю вокруг – знакомые все лица,
А вот и мой несносный ученик,
С ним сказочно прекрасная девица
На зависть всем вокруг... Но я отвык.
Не жалую я пиво как напиток,
Разлит здесь запах кисленький его,
Зато язык теперь совсем не липок,
Нет больше жажды, в этом смысл всего...
М е н е с т р е л и
Всех помирит дух пивной
И поманит за собой.
Слаще меда горький вкус,
В баре всех гостей союз.
Выпьет пива злой барон –
Сразу добрым станет он,
Дочь отпустит погулять,
Менестрелей восхищать!
Г и н ц
Смотрю на девушку – не оторваться.
Не знаю, что произошло со мной:
Легко невозмутимым оставаться,
Но делся вдруг куда-то мой покой.
Неведомое вдруг зашевелилось,
Когда взглянул я на его зазнобу.
Мой всемогущий ум, скажи на милость,
Что за напасть, подобная ознобу?!
Я никогда не чувствовал такого,
Как незнакома мне такая боль,
Я изменяю всем своим основам...
Все что угодно, только не любовь!
На девушку смотрю я в лихорадке.
Я понял, что погублен навсегда,
Моя мораль суровая в упадке,
Ей места нет в грядущие года!
Я на колени брошусь пред тобой:
Все что угодно, только не любовь!
Корина поворачивается к Гинцу и некоторое время наблюдает за ним. Заметив это, он подходит к столу.
К о р и н а
Что призадумался, мудрец великий?
От Карэна я знаю про тебя.
Твой светлый взгляд вдруг стал какой-то дикий.
Г и н ц
Твой друг был прав, и я горю, любя.
«Влюбленного ты не поймешь,
Пока не ощутишь ты дрожь
Перед единственной своей...»
Глубок был смысл его речей!
К о р и н а
Ну и о ком же все твои мечты?
Г и н ц
Не знаю, как же мне признаться в этом...
Мой ум в тумане, предо мною ты,
Фиал волшебный неземного света!
Познай со мною сущность бытия!
К о р и н а
Какая дерзость то, о чем ты просишь!
Я не могу! Не отрекаюсь я,
Когда слова любви ты произносишь:
Готова мудреца я уважать
За труд и сокровенное стремление;
Но ты веди себя ему под стать,
Коль хочешь заслужить мое почтение!
Ты думаешь забрать меня теперь,
Когда ему ты указал на дверь?!
Г и н ц
Зачем ты все мечты мои разбила
И на закате солнечного дня
Сказала, что другого ты любила?
Не повод это, чтоб бросать меня!
Не понимает мой мятежный дух,
Зачем любовь бывает лишь для двух!
Разлуки вашей мне совсем не надо:
Люби меня! Вот вся моя отрада!
Бушует страсть, хочу тебя обнять,
Приблизиться к душе твоей...
К а р э н
(в бешенстве)
Стоять!!!
Как ласкова улыбка мудреца –
И как я проклят собственной ошибкой,
Когда погнал меня ты от крыльца
С презрительной философа улыбкой!
Как сладко ты мне душу искушал,
Когда я верил в святость размышлений!
Каким просторным мне казался зал
Каморки той, где обитает гений!
Ты предал все святое на земле,
Своей гордыне в жертву все оставил,
Погряз в безумном и порочном зле...
Ты честь моей любимой обесславил!
Неужто ты не изменил себе,
Еще недавно шля любви проклятия?
Не смог ты воспротивиться судьбе,
В любви все люди и рабы, и братья!
Подлец, подлец! Что делать мне с тобой?!
Зову тебя сейчас же в смертный бой!!!
Г и н ц
(спокойно и с достоинством)
Подумай, лишь потом меня зови,
А то погибнешь от своей любви.
К а р э н
Ну нет, мне драка не страшна!
(указывая на Корину)
Моя она! Моя она!!!
(молниеносно набрасывается на Гинца).
М е н е с т р е л и
Рыцарь мчался на врага.
Взгляд остер, крепка рука,
Меч занес над головой,
А в груди – огонь живой!
С головы снести шишак,
Чтобы лег убитым враг,
Чтоб сильней другого быть,
Нужно честь свою хранить.
Кровь из ран уже течет,
Битва сутки напролет,
Но сдаваться – никогда:
Воля рыцаря горда!
Во время драки все посетители бара резко расступаются, чтобы освободить пространство и полюбоваться, находясь в безопасности. Гинц и Карэн катаются по полу и нещадно бьют друг друга. Корина стоит в оцепенении. В какой-то момент Гинц поднимает Карэна над собой и бросает его в угол. Тот не шевелится. Корина подбегает к нему.
К о р и н а
О милый мой! Как ты меня любил!
Проклятый гнев! Тебя он погубил!
Мудрец жесток и подл, он служит злу.
Вернись мой милый! Не лежи в углу!!!
(скорчивается над телом Карэна в рыданиях)
Гинц стоит посередине бара. Все осуждающе смотрят на него.
М е н е с т р е л и
Убийца, покинь этот город навек.
Не должен здесь жить такой человек,
Сломавший невинному шею.
Проклятие шлем мы злодею!
Г и н ц
По глупости своей убил я друга,
Но чувств живых во мне, как прежде, нет:
Ни страсти, ни томления, ни испуга.
Узнаю лучше непонятный свет.
Я позавидовал ему. Но в чем?
Ведь он простой романтик, непокорный,
Он не силен логическим умом,
Но страсть его сильна и плодотворна.
Хоть большего, чем я, он мог добиться,
Ему не нужно было много знать.
Так между нами пролегла граница,
И я не смог с собою совладать.
Теперь все кончено. Меня ждет путь.
Найти вдали свое уединение.
Я должен душу миру распахнуть,
Чтоб заслужить у Высших Сил прощение.
Уйти в далекий край, где нет людей,
И поселиться в каменной пещере,
Забыть про все среди своих идей.
Ох люди, не будите во мне зверя!
Гинц медленно уходит, глядя в землю. Все неподвижно смотрят ему вслед. Корина лежит без сознания на окровавленном теле Карэна. Кругом беспорядок – следы драки. Занавес.
Пустыня. Ночь, полнолуние. На заднем плане виднеется скала тяжелой формы, смотрящая в небо тупым углом; справа она уходит за кулисы. Слева виднеется песчаная равнина. Видно, как по ней постепенно приближается Гинц, одетый в рубище. Он еле идет, спотыкаясь на каждом шагу.
Г и н ц
Всегда один, всегда один и тот же.
Кому я нужен? Все идут вперед.
Все дни мои бессмысленно-похожи,
Все повторяется из года в год.
Трактаты я свои давно оставил
В краю, куда теперь дороги нет.
Любовью проклятый, забыл о славе.
Брожу без цели уж немало лет.
Как тяжко мне! Единственного друга
Я потерял. Мне не с кем разделить
Эмоции от страсти до испуга.
Как страшно бремя! Я не в силах жить.
Да, я убил. Любовь всему виною,
Лишь от нее я разум потерял,
Гроша я после этого не стою,
Раз я с самим собой не совладал!
Я избежал иного наказания,
Теперь томлюсь раскаянием одним.
О Боже, как сильно мое страдание!
Так мне и надо, мало я гоним.
Пока я жив, хоть это не приносит
Мне удовольствия. Смотрю назад –
Об этом уж меня никто не спросит.
Я в безопасности. Но я не рад.
Я перед незнакомыми блаженный,
Никто не знает, что я не святой.
Ведь я убийца, грязный и презренный,
С растлевшей и замученной душой!
Меня все любят. Ничего не страшно.
Но это скучно: любят не меня,
Кто я на самом деле – им не важно,
В душе лишь отсвет внешнего огня!
Я жалуюсь, хоть должен быть доволен,
И это разъедает душу мне,
А это – повод к разрушению воли,
И больше я хочу лежать на дне.
Но я не заслужил еще покоя,
Лишь одиночество – моя юдоль,
Жестокое табу всегда со мною,
Пока в душе живет надрыва боль.
Удел теперешний – бродить в пустыне,
Питаясь тем, что с неба упадет.
Быть может, буду я прощен отныне.
Как хочется мне верить в свой черед!
О Силы Высшие! Как вас услышать?
Узнать всю истину, себя простить,
Куда идти, чтоб стать немного ближе?
О, если б вы умели говорить!
Ненадолго поднимается сильный ветер. Затем за спиной Гинца начинает разгораться серебристо-белое сияние, которое постепенно формируется в белый силуэт, обозначающий присутствие духа. Гинц не видит этого и жадно смотрит вперед.
Д у х
Бойся себя проклинать!
Бойся себя осуждать!
Тело священно твое,
Горького духа жилье!
Тело губить позабудь,
Пищи не вздумай лишать!
Это – неправильный путь,
Бойся себя осуждать!
Красота и тихие молитвы
Могут только душу исцелить.
Прекращай скорей с собою битвы,
Есть еще спасительная нить.
Ты найдешь забвение в Природе
Каждый день и каждый светлый час.
Запрети духовной несвободе
Закрывать туманом третий глаз!
Счастлив мудрый в центре мироздания,
Обретет везде он свой покой,
Полон радости и сострадания,
С чистой и распахнутой душой.
Г и н ц
Я слышу голос. Он зовет меня.
К чему он так кричит неудержимо,
Сжигает жарче всякого огня?
Моя душа истерзана, ранима.
Что мне сказать так страстно хочет он?
Я слышу крик, но слов не разбираю,
Быть может, главное? Я оглушен.
Так мне и надо! Мало я страдаю!
Убить себя? Зови меня скорей,
Потусторонний мир благословенный!
Пускай лежит мой прах среди камней,
Пускай погибнет негодяй презренный!
Лишь камень брошу вверх над головой –
И вмиг меня покинет дух живой!
Д у х
Стой! Не о том я пою!
Стой! Не губи жизнь свою.
Ты на распутье теперь,
В счастье открой себе дверь.
В мире твоем два пути:
Мрак и страдание блюсти,
Камнем свой срок оборвать –
Глупым и слабым под стать.
Взгляни же в сторону другую,
Туда, где свет любого ждет,
Туда, куда тебя зову я
Уже неделю напролет!
Источник счастья здесь, в пустыне.
Скажи «прощай» своей гордыне!
Г и н ц
Как будто ангелы поют и веселятся...
Я слушаю – не в силах оторваться,
В моей душе становится светлей.
Быть может, здесь разлит святой елей?
Я не пойму никак, за что мне это:
Пока я не заслуживаю света,
Пока еще я должен пострадать,
И лишь потом смогу счастливым стать.
Д у х
Ты уж себя наказал,
Ты за свой грех пострадал,
Час искупления пришел:
Нет ни печалей, ни зол.
Пойми: ты сам себя лишил всего.
Нет в мире зла, помимо твоего
Желания пропасть и пострадать.
Поверь, не в этом мира благодать!
Г и н ц
Мой незнакомец так сладко поет,
Над головой моей радость витает,
Голос звучит с небывалых высот,
Грешный мой дух о свободе мечтает.
Тихо и нежно все стало вокруг,
Ласковый шепот умиротворения,
Рядом со мною невидимый друг
Мне напевает стихи утешения.
Д у х
Внимай мне дальше! Будешь спасен!
Кончается твой кошмарный сон!
Скоро услышишь ты все, что надо,
Получишь взамен покой и отраду,
Дальше пойдешь к вершинам знания,
Забудешь тоску, разлад и страдание.
Слушай меня! Моя песня зовет!
Зло позабудь! Только вверх и вперед!
Г и н ц
Неведомые истины приходят
Мне в голову и шлют душе покой.
Не знаю, что такое происходит.
Внутри меня разлился свет мирской,
Как будто возрождаюсь я опять,
Но что же стало этому причиной?
Хочу теперь веками я стоять
В пустыне над песчаною куртиной!
О этот голос! Я услышал то,
Чего моей душе так не хватало.
Я мог страдать и броситься в ничто –
И этого бы показалось мало.
Теперь обрел я неземной покой,
Как отдых от надрывного страдания,
В гармонию вошел с самим собой.
Какие дальше будут указания?
Д у х
Ты был когда-то другим;
Вспомни себя молодым!
Г и н ц
О юность! О наивные мечты!
Тогда искал я чудеса повсюду,
Мир полон был сияния красоты.
Неужто я теперь таким же буду?
Я помню, как жесток я был в бою:
Мой ум проникнуть мог во все секреты.
Повержен враг – и я один стою.
Всегда в тени; ни славы, ни ответа.
Союзник счастлив был, бессилен враг.
Все верили: в моем уме – победа,
Я знал, как сделать новый дерзкий шаг,
Но был всегда совсем один за это.
Недолго длилось счастье на войне:
Не выдержал мой дух чужих страданий,
Наскучили сухие зверства мне,
Которые построены из знаний.
Не для того имел я этот дар,
Хоть на войне жестокой очутился
И вел себя на ней, как янычар:
К неведомому с детства я стремился.
Я думал, что иду своим путем,
Но честь вела меня помимо воли.
Так стал я воином в кругу пустом,
Свидетелем чужой невинной боли.
Я должен был отнять любой ценой
Украденное кем-то достояние.
Союзники бесстрашно шли за мной,
Мы сеяли погибель и страдание,
Но не смогли добиться своего:
Пропал Огонь, который мы искали.
Забыв про вероломное родство,
Ушел я в неизведанные дали.
Чтоб обрести предназначение вновь,
Я там писал научные трактаты,
Пока не встала на пути любовь;
Опять насилие, опять утраты...
Д у х
Знай же! Я – Горный Огонь!
Кончилось время погонь!
Меня искал ты много лет,
Я ждал тебя все эти годы.
В душе твоей горит мой свет,
Минули все твои невзгоды,
Война закончена твоя.
Ты мог с нее не возвратиться,
Но ты дошел. Доволен я:
Идущий может оступиться,
Имеет право он на то,
Когда в тени не прозябает,
Всю силу превратив в ничто:
Так лень героев истощает;
Так и страдание твое,
Превозносимое каноном, –
Лишь путь бессмысленный ее
С одним безнравственным законом:
Отвлечь тебя от дел твоих –
Удела всех людей живых.
Г и н ц
О Горный Огонь! Ты снова со мной!
Тебя не добыть кровавой войной!
Выходит, что зря погибали враги,
Бессмысленны были у смерти шаги,
Когда ты лежал в пустыне глухой
Среди грубых скал... Теперь я с тобой,
Энергию знаю я в сердце твоем,
Мой кров будет здесь, помню я обо всем.
Омытые кровью невинных людей,
Пусть камни хранят, где укрылся злодей.
Д у х
Запомни одно: нет ни зла, ни добра,
Все это – сухого ума мишура:
На сущее вешает он ярлыки,
А целое воспринимает в штыки.
Присвоив чему-то название «зло»,
Ум в страхе бежит, и ему тяжело.
Когда понимаешь, что ты согрешил,
Сначала лишаешься воли и сил,
Желаешь скорее страдание принять,
Чтоб раненый дух стал спокоен опять.
Но это не путь к очищению, нет:
Взгляни, как страдает вокруг целый свет,
Приняв на себя его острую боль,
Ты делаешь шире печали юдоль,
К страданиям мира добавив свое.
Не стой! Рвись туда, куда манит чутье!
Г и н ц
Что же мне делать тогда?
Броситься вновь? Но куда,
Я же оставил свой труд
Людям суровым на суд.
В край тот дороги мне нет:
Там я оставил свой след,
Изгнан из города я,
Прокляли память друзья.
Д у х
Лишь труд развеет чувство вины.
Страдания никому не нужны.
Я помню все то, что хотел ты сказать;
Вновь от меня ты все сможешь узнать.
Построй себе хижину на берегу.
Место найти я тебе помогу.
Здесь будет заложен город знаний.
Счастье в труде для благих начинаний.
Издалека доносится голос потерявшегося юноши.
П о т е р я в ш и й с я ю н о ш а
Спасите, умоляю!
Г и н ц
Мне кажется, я снова слышу что-то...
П о т е р я в ш и й с я ю н о ш а
Эй, кто-нибудь! Взгляните, погибаю!
Г и н ц
Кому-то здесь нужна моя забота!
П о т е р я в ш и й с я ю н о ш а
(несколько ближе)
Спасите, умоляю!
Хотя бы кто-нибудь!
Я ранен, я страдаю;
Тяжелым был мой путь!
Г и н ц
Какие знакомые звуки!
Как будто из жизни былой
Вернулись победы и муки –
Давно это было со мной!
Не хочется тех же ошибок
Спустя много лет повторять,
Но путь мой неровен и зыбок,
Пройти его нужно опять.
Не знаю, как парня в пустыне спасти,
И после не сбиться с прямого пути.
Д у х
Я знал, придет в это место другой,
Захочет и он пойти за тобой...
П о т е р я в ш и й с я ю н о ш а
На помощь! Как я одинок!
Предательства суровый рок!
Г и н ц
(кричит в сторону равнины)
Сюда, сюда иди!
Мой долг – тебя спасти!
Д у х
Когда придет к тебе человек,
Который прошел страдания путь
Сквозь ветер и зной, сквозь дождь и снег,
Его приюти и дай отдохнуть.
Когда отдохнет – отправь назад,
Туда, откуда он убежал,
Чтоб снова прошел он сквозь этот ад,
Но в той же борьбе победителем стал.
Потом вернется он снова в твой дом,
Чтоб город мудрости строить с тобой,
Прими друзей под широким крылом
И дальше иди за своею мечтой.
П о т е р я в ш и й с я ю н о ш а
(совсем близко)
Я из последних сил иду,
Но точно верю, что дойду.
Потерявшийся юноша показывается из-за скалы. Гинц подхватывает его на руки и падает на колени в радостном экстазе.
Г и н ц
Не смею я ругаться на судьбу:
Прорвется плод запретный сквозь табу!
(Занавес)